Оскар уайльд рыбак и его душа анализ. Детские сказки онлайн

Оскар Уайлд

РЫБАК И ЕГО ДУША

Каждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю и забрасывал в море сети.

Когда ветер был береговой, у Рыбака ничего не ловилось или ловилось, но мало, потому что это злобный ветер, у него черные крылья, и буйные волны вздымаются навстречу ему. Но когда ветер был с моря, рыба поднималась из глубин, сама заплывала в сети, и Рыбак относил ее на рынок и там продавал ее.

Каждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю, и вот однажды такою тяжелою показалась ему сеть, что трудно было поднять ее в лодку. И Рыбак, усмехаясь, подумал:

"Видно, я выловил из моря всю рыбу, или попалось мне, на удивление людям, какое-нибудь глупое чудо морское, или моя сеть принесла мне такое страшилище, что великая наша королева пожелает увидеть его".

И, напрягая силы, он налег на грубые канаты, так что длинные вены, точно нити голубой эмали на бронзовой вазе, означились у него на руках. Он потянул тонкие бечевки, и ближе и ближе большим кольцом подплыли к нему плоские пробки, и сеть, наконец, поднялась на поверхность воды.

Но не рыба оказалась в сети, не страшилище, не подводное чудо, а маленькая Дева морская, которая крепко спала.

Ее волосы были подобны влажному золотому руну, и каждый отдельный волос был как тонкая нить из золота, опущенная в хрустальный кубок. Ее белое тело было как из слоновой кости, а хвост жемчужно-серебряный. Жемчужно-серебряный был ее хвост, и зеленые водоросли обвивали его. Уши ее были похожи на раковины, а губы - на морские кораллы. Об ее холодные груди бились холодные волны, и на ресницах ее искрилась соль.

Так прекрасна была она, что, увидев ее, исполненный восхищения юный Рыбак потянул к себе сети и, перегнувшись через борт челнока, охватил ее стан руками. Но только он к ней прикоснулся, она вскрикнула, как вспугнутая чайка, и пробудилась от сна, и в ужасе взглянула на него аметистово-лиловыми глазами, и стала биться, стараясь вырваться. Но он не отпустил ее и крепко прижал к себе.

Видя, что ей не уйти, заплакала Дева морская.

Будь милостив, отпусти меня в море, я единственная дочь Морского царя, и стар и одинок мой отец. Но ответил ей юный Рыбак:

Я не отпущу тебя, покуда ты не дашь мне обещания, что на первый мой зов ты поднимешься ко мне из глубины И будешь петь для меня свои песни: потому что нравится рыбам пение Обитателей моря, и всегда будут полны мои сети.

А ты и вправду отпустишь меня, если дам тебе такое обещание? спросила Дева морская.

Воистину так, отпущу,- ответил молодой Рыбак. И она дала ему обещание, которого он пожелал, и подкрепила свое обещание клятвою Обитателей моря, и разомкнул тогда Рыбак свои объятья, и, все еще трепеща от какого-то странного страха, она опустилась на дно.

Каждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю и звал к себе Деву морскую. И она поднималась из вод и пела ему свои песни.

Вокруг нее резвились дельфины, и дикие чайки летали над ее головой.

И она пела чудесные песни. Она пела о Жителях моря, что из пещеры в пещеру гоняют свои стада и носят детенышей у себя на плечах; о Тритонах, зеленобородых, с волосатою грудью, которые трубят в витые раковины во время шествия Морского царя; о царском янтарном чертоге - у него изумрудная крыша, а полы из ясного жемчуга; о подводных садах, где колышутся целыми днями широкие кружевные веера из кораллов, а над ними проносятся рыбы, подобно серебряным птицам; и льнут анемоны к скалам, и розовые пескари гнездятся в желтых бороздках песка. Она пела об огромных китах, приплывающих из северных морей, с колючими сосульками на плавниках; о Сиренах, которые рассказывают такие чудесные сказки, что купцы затыкают себе уши воском, чтобы не броситься в воду и не погибнуть в волнах; о затонувших галерах, у которых длинные мачты, за их снасти ухватились матросы, да так и закоченели навек, а в открытые люки вплывает макрель и свободно выплывает оттуда; о малых ракушках, великих путешественницах: они присасываются в килях кораблей и объезжают весь свет; о каракатицах, живущих на склонах утесов: она простирает свои длинные черные руки, и стоит им захотеть, будет ночь. Она пела о моллюске-наутилусе: у него свой собственный опаловый ботик, управляемый шелковым парусом; и о счастливых Тритонах, которые играют на арфе и чарами могут усыпить самого Осьминога Великого; и о маленьких детях моря, которые поймают черепаху и со смехом катаются на ее скользкой спине; и о Девах морских, что нежатся в белеющей пене и простирают руки к морякам; и о моржах с кривыми клыками, и о морских конях, у которых развевается грива.

И пока она пела, стаи тунцов, чтобы послушать ее, выплывали из морской глубины, и молодой Рыбак ловил их, окружая своими сетями, а иных убивал острогою. Когда же челнок у него наполнялся. Дева морская, улыбнувшись ему, погружалась в море.

И все же она избегала к нему приближаться, чтобы он не коснулся ее. Часто он молил ее и" звал, но она не подплывала ближе.

Когда же он пытался схватить ее, она ныряла, как ныряют тюлени, и больше в тот день не показывалась. И с каждым днем ее песни все сильнее пленяли его. Так сладостен был ее голос, что Рыбак забывал свой челнок, свои сети, и добыча уже не прельщала его. Мимо него проплывали целыми стаями золотоглазые, с алыми плавниками, тунцы, а он и не замечал их. Праздно лежала у него под рукой острога, и его корзины, сплетенные из ивовых прутьев, оставались пустыми. Полураскрыв уста и с затуманенным от упоения взором неподвижно сидел он в челноке, и слушал, и слушал, пока не подкрадывались к нему туманы морские и блуждающий месяц не пятнал серебром его загорелое тело.

В один из таких вечеров он вызвал ее и сказал:

Маленькая Дева морская, маленькая Дева морская, я люблю тебя. Будь моей женою, потому что я люблю тебя. Но Дева морская покачала головой и ответила:

У тебя человечья душа! Прогони свою душу прочь, и мне можно будет тебя полюбить.

Среди множества сказок, особенно увлекательно читать сказку "Рыбак и его душа" Оскар Уайльд, в ней чувствуется любовь и мудрость нашего народа. История происходит в далекие времена или "Давным-давно" как говорится в народе, но те трудности, те препятствия и затруднения близки и нашим современникам. Небольшое количество деталей окружающего мира делает изображающийся мир более насыщенным и правдоподобным. Увенчано успехом желание передать глубокую моральную оценку действий основного персонажа, побуждающее переосмыслить и себя. Как очаровательно и проникновенно передавалась описание природы, мифических существ и быта народом из поколения в поколение. Воодушевление предметов быта и природы, создает красочные и завораживающие картины о окружающего мира, делая их загадочными и таинственными. Поразительно то, что сочувствием, состраданием, крепкой дружбой и непоколебимой волей, герою всегда удается разрешить все беды и напасти. Сказка "Рыбак и его душа" Оскар Уайльд читать бесплатно онлайн будет весело и деткам и их родителям, малыши будут рады хорошему окончанию, а мамы и папы - рады за малышей!

К аждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю и забрасывал в море сети.

Когда ветер был береговой, у Рыбака ничего не ловилось или ловилось, но мало, потому что это злобный ветер, у него черные крылья, и буйные волны вздымаются навстречу ему. Но когда ветер был с моря, рыба поднималась из глубин, сама заплывала в сети, и Рыбак относил ее на рынок и там продавал ее.

Каждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю, и вот однажды такою тяжелою показалась ему сеть, что трудно было поднять ее в лодку. И Рыбак, усмехаясь, подумал:

«Видно, я выловил из моря всю рыбу, или попалось мне, на удивление людям, какое-нибудь глупое чудо морское, или моя сеть принесла мне такое страшилище, что великая наша королева пожелает увидеть его».

И, напрягая силы, он налег на грубые канаты, так что длинные вены, точно нити голубой эмали на бронзовой вазе, означились у него на руках. Он потянул тонкие бечевки, и ближе и ближе большим кольцом подплыли к нему плоские пробки, и сеть, наконец, поднялась на поверхность воды.

Но не рыба оказалась в сети, не страшилище, не подводное чудо, а маленькая Дева морская, которая крепко спала.

Ее волосы были подобны влажному золотому руну, и каждый отдельный волос был как тонкая нить из золота, опущенная в хрустальный кубок. Ее белое тело было как из слоновой кости, а хвост жемчужно-серебряный. Жемчужно-серебряный был ее хвост, и зеленые водоросли обвивали его. Уши ее были похожи на раковины, а губы — на морские кораллы. Об ее холодные груди бились холодные волны, и на ресницах ее искрилась соль.

Так прекрасна была она, что, увидев ее, исполненный восхищения юный Рыбак потянул к себе сети и, перегнувшись через борт челнока, охватил ее стан руками. Но только он к ней прикоснулся, она вскрикнула, как вспугнутая чайка, и пробудилась от сна, и в ужасе взглянула на него аметистово-лиловыми глазами, и стала биться, стараясь вырваться. Но он не отпустил ее и крепко прижал к себе.

Видя, что ей не уйти, заплакала Дева морская.

— Будь милостив, отпусти меня в море, я единственная дочь Морского царя, и стар и одинок мой отец. Но ответил ей юный Рыбак:

— Я не отпущу тебя, покуда ты не дашь мне обещания, что на первый мой зов ты поднимешься ко мне из глубины И будешь петь для меня свои песни: потому что нравится рыбам пение Обитателей моря, и всегда будут полны мои сети.

— А ты и вправду отпустишь меня, если дам тебе такое обещание? спросила Дева морская.

— Воистину так, отпущу,- ответил молодой Рыбак. И она дала ему обещание, которого он пожелал, и подкрепила свое обещание клятвою Обитателей моря, и разомкнул тогда Рыбак свои объятья, и, все еще трепеща от какого-то странного страха, она опустилась на дно.

Каждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю и звал к себе Деву морскую. И она поднималась из вод и пела ему свои песни.

Вокруг нее резвились дельфины, и дикие чайки летали над ее головой.

И она пела чудесные песни. Она пела о Жителях моря, что из пещеры в пещеру гоняют свои стада и носят детенышей у себя на плечах; о Тритонах, зеленобородых, с волосатою грудью, которые трубят в витые раковины во время шествия Морского царя; о царском янтарном чертоге — у него изумрудная крыша, а полы из ясного жемчуга; о подводных садах, где колышутся целыми днями широкие кружевные веера из кораллов, а над ними проносятся рыбы, подобно серебряным птицам; и льнут анемоны к скалам, и розовые пескари гнездятся в желтых бороздках песка. Она пела об огромных китах, приплывающих из северных морей, с колючими сосульками на плавниках; о Сиренах, которые рассказывают такие чудесные сказки, что купцы затыкают себе уши воском, чтобы не броситься в воду и не погибнуть в волнах; о затонувших галерах, у которых длинные мачты, за их снасти ухватились матросы, да так и закоченели навек, а в открытые люки вплывает макрель и свободно выплывает оттуда; о малых ракушках, великих путешественницах: они присасываются в килях кораблей и объезжают весь свет; о каракатицах, живущих на склонах утесов: она простирает свои длинные черные руки, и стоит им захотеть, будет ночь. Она пела о моллюске-наутилусе: у него свой собственный опаловый ботик, управляемый шелковым парусом; и о счастливых Тритонах, которые играют на арфе и чарами могут усыпить самого Осьминога Великого; и о маленьких детях моря, которые поймают черепаху и со смехом катаются на ее скользкой спине; и о Девах морских, что нежатся в белеющей пене и простирают руки к морякам; и о моржах с кривыми клыками, и о морских конях, у которых развевается грива.

И пока она пела, стаи тунцов, чтобы послушать ее, выплывали из морской глубины, и молодой Рыбак ловил их, окружая своими сетями, а иных убивал острогою. Когда же челнок у него наполнялся. Дева морская, улыбнувшись ему, погружалась в море.

И все же она избегала к нему приближаться, чтобы он не коснулся ее. Часто он молил ее и’ звал, но она не подплывала ближе.

Когда же он пытался схватить ее, она ныряла, как ныряют тюлени, и больше в тот день не показывалась. И с каждым днем ее песни все сильнее пленяли его. Так сладостен был ее голос, что Рыбак забывал свой челнок, свои сети, и добыча уже не прельщала его. Мимо него проплывали целыми стаями золотоглазые, с алыми плавниками, тунцы, а он и не замечал их. Праздно лежала у него под рукой острога, и его корзины, сплетенные из ивовых прутьев, оставались пустыми. Полураскрыв уста и с затуманенным от упоения взором неподвижно сидел он в челноке, и слушал, и слушал, пока не подкрадывались к нему туманы морские и блуждающий месяц не пятнал серебром его загорелое тело.

В один из таких вечеров он вызвал ее и сказал:

— Маленькая Дева морская, маленькая Дева морская, я люблю тебя. Будь моей женою, потому что я люблю тебя. Но Дева морская покачала головой и ответила:

— У тебя человечья душа! Прогони свою душу прочь, и мне можно будет тебя полюбить.

И сказал себе юный Рыбак:

— На что мне моя душа? Мне не дано ее видеть. Я не могу прикоснуться к ней. Я не знаю, какая она. И вправду: я прогоню ее прочь, и будет мне великая радость.

И он закричал от восторга и, встав в своем расписном челноке, простер руки к Деве морской.

— Я прогоню свою душу,- крикнул он,- и ты будешь моей юной женой, и мужем я буду тебе, и мы поселимся в пучине, и ты покажешь мне все, о чем пела, и я сделаю все, что захочешь, и жизни наши буду навек неразлучны.

И засмеялась от радости Дева морская, и закрыла лицо руками.

— Но как же мне прогнать мою душу? — закричал молодой Рыбак.- Научи меня, как это делается, и я выполню все, что ты скажешь.

— Увы! Я сама не знаю! -ответила Дева морская.- У нас, Обитателей моря, никогда не бывало души.

И, горестно взглянув на него, она погрузилась в пучину.

x x x На следующий день рано утром, едва солнце поднялось над холмом на высоту ладони, юный Рыбак подошел к дому Священника и трижды постучался в его дверь.

Послушник взглянул через решетку окна и, когда увидал, кто пришел, отодвинул засов и сказал:

И юный Рыбак вошел и преклонил колени на душистые Тростники, покрывавшие пол, и обратился к Священнику, читавшему Библию, и сказал ему громко:

— Отец, я полюбил Деву морскую, но между мною и ею встала моя душа. Научи, как избавиться мне от души, ибо поистине она мне не надобна. К чему мне моя душа? Мне не дано ее видеть. Я не могу прикоснуться к ней. Я не знаю, какая она.

— Горе! Горе тебе, ты лишился рассудка. Или ты отравлен ядовитыми травами? Душа есть самое святое в человеке и дарована нам Господом Богом, чтобы мы достойно владели ею. Нет ничего драгоценнее, чем душа человеческая, и никакие блага земные не могут сравняться с нею. Она стоит всего золота на свете, и ценнее царских рубинов. Поэтому, сын мой, забудь свои помыслы, ибо это неискупаемый грех. А Обитатели моря прокляты, и прокляты все, кто вздумает с ними знаться. Они, как дикие звери, не знают, где добро и где зло, и не за них умирал Искупитель.

Выслушав жестокое слово Священника, юный Рыбак разрыдался и, поднявшись с колен, сказал:

— Отец, Фавны обитают в чаще леса — и счастливы! и на скалах сидят Тритоны с арфами из червонного золота. Позволь мне быть таким, как они,умоляю тебя! — ибо жизнь их как жизнь цветов. А к чему мне моя душа, если встала она между мной и той, кого я люблю?

— Мерзостна плотская любовь! — нахмурив брови, воскликнул Священник.- И мерзостны и пагубны те твари языческие, которым Господь попустил блуждать по своей.земле. Да будут прокляты Фавны лесные, и да будут прокляты эти морские певцы!

Я сам их слыхал по ночам, они тщились меня обольстить и отторгнуть меня от моих молитвенных четок. Они стучатся ко мне в окно и хохочут.; Они нашептывают мне в уши слова о своих погибельных радостях. Они искушают меня искушениями, и, когда я хочу молиться, они корчат мне рожи. Они погибшие, говорю я тебе, и воистину им никогда не спастись. Для них нет ни рая, ни ада, и ни в раю, ни в аду им не будет дано славословить имя Господне.

— Отец!-вскричал юный Рыбак.-Ты не знаешь, о чем говоришь. В сети мои уловил я недавно Морскую Царевну. Она прекраснее, чем утренняя звезда, она белее, чем месяц. За ее тело я отдал бы душу и за ее любовь откажусь от вечного блаженства в раю. Открой же мне то, о чем я тебя молю, и отпусти меня с миром.

— Прочь! — закричал Священник.- Та, кого ты любишь, отвергнута Богом, и ты будешь вместе с нею отвергнут.

И не дал ему благословения, и прогнал от порога своего. И пошел молодой Рыбак на торговую площадь, и медленна была его поступь, и голова была опущена на грудь, как у того, кто печален.

И увидели его купцы и стали меж собою шептаться, и один из них вышел навстречу и, окликнув его, спросил:

— Что ты принес продавать?

— Я продам тебе душу,- ответил Рыбак.- Будь добр, купи ее, ибо она мне в тягость. К чему мне душа? Мне не дано ее видеть. Я не могу прикоснуться к ней. Я не знаю, какая она.

Но купцы посмеялись над ним.

— На что нам душа человеческая? Она не стоит ломаного гроша. Продай нам в рабство тело твое, и мы облачим тебя в пурпур и украсим твой палец перстнем, и ты будешь любимым рабом королевы. Но не говори о душе, ибо для нас она ничто и не имеет цены.

И сказал себе юный Рыбак:

— Как это все удивительно! Священник убеждает меня, что душа ценнее, чем все золото в мире, а’ вот купцы говорят, что она не стоит и гроша.

И он покинул торговую площадь, и спустился на берег моря, и стал размышлять о том, как ему надлежит поступить.

К полудню он вспомнил, что один его товарищ, собиратель морского укропа, рассказывал ему о некой искусной в делах колдовства юной Ведьме, живущей в пещере у входа в залив. Он тотчас вскочил и пустился бежать, так ему хотелось поскорее избавиться от своей души, и облако пыли бежало за ним по песчаному берегу. Юная Ведьма узнала о его приближении, потому что у нее почесалась ладонь, и с хохотом распустила свои рыжие волосы. И, распустив свои рыжие волосы, окружившие все ее тело, она встала у входа в пещеру, и в руке у нее была цветущая ветка дикой цикуты.

— Чего тебе надо? Чего тебе надо? — закричала она, когда, изнемогая от бега, он взобрался вверх и упал перед ней.- Не нужна ли сетям твоим рыба, когда буйствует яростный ветер? Есть у меня камышовая дудочка, и стоит мне дунуть в нее, голавли заплывают в залив. Но это не дешево стоит, мой хорошенький мальчик, это не дешево стоит. Чего тебе надо? Чего тебе надо? Не надобен ли тебе ураган, который разбил бы суда и выбросил бы на берег сундуки с богатым добром? Мне подвластно больше ураганов, чем ветру, ибо я служу тому, кто сильнее, чем ветер, и одним только ситом и ведерком воды я могу отправить в пучину морскую самые большие галеры. Но это не дешево стоит, мой хорошенький мальчик, это не дешево стоит. Чего тебе надо? Чего тебе надо? Я знаю цветок, что растет в долине. Никто не знает его, одна только я. У него пурпурные лепестки, и в его сердце звезда, и молочно-бел его сок. Прикоснись этим цветком к непреклонным устам королевы, и на край света пойдет за тобою она.

Она покинет ложе короля и на край света пойдет за тобою. Но это не дешево стоит, мой хорошенький мальчик, это не дешево стоит. Чего тебе надо? Чего тебе надо? Я в ступе могу истолочь жабу, и сварю из нее чудесное снадобье, и рукою покойника помешаю его. И когда твой недруг заснет, брызни в него этим снадобьем, и обратится он в черную ехидну, и родная мать раздавит его. Моим колесом я могу свести с неба Луну и в кристалле покажу тебе Смерть. Чего тебе надо? Чего тебе надо? Открой мне твое желание, и я исполню его, и ты заплатишь мне, мой хорошенький мальчик, ты заплатишь мне красную цену.

— Невелико мое желание,- ответил юный Рыбак,- но Священник разгневался на меня и прогнал меня прочь. Малого я желаю, но купцы осмеяли меня и отвергли меня. Затем и пришел я к тебе, хоть люди и зовут тебя злою. И какую цену ты ни спросишь, я заплачу тебе.

— Чего же ты хочешь? — спросила Ведьма и подошла к нему ближе.

— Избавиться от своей души,- сказал он. Ведьма побледнела, и стала дрожать, и прикрыла лицо синим плащом.

— Хорошенький мальчик, мой хорошенький мальчик,- пробормотала она,-страшного же ты захотел!

Он тряхнул своими темными кудрями и засмеялся в ответ.

— Я отлично обойдусь без души. Ведь мне не дано ее видеть. Я не могу прикоснуться к ней. Я не знаю, какая она.

— Что же ты дашь мне, если я научу тебя? — спросила Ведьма, глядя на него сверху вниз прекрасными своими глазами.

— Я дам тебе пять золотых, и мои сети, и расписной мой челнок, и тростниковую хижину, в которой живу. Только скажи мне скорее, как избавиться мне от души, и я дам тебе все, что имею.

Ведьма захохотала насмешливо и ударила его веткой цикуты.

— Я умею обращать в золото осенние листья, лунные лучи могу превратить в серебро. Всех земных царей.богаче. тот, кому я служу, и ему подвластны их царства.

— Что же я дам тебе, если тебе не нужно ни золота, ни серебра?

Ведьма погладила его голову тонкой и белой рукой.

— Ты должен сплясать со мною, мой хорошенький мальчик,-тихо прошептала она и улыбнулась ему.

— Только и всего? — воскликнул юный Рыбак в изумлении и тотчас вскочил на ноги.

— Только и всего,-ответила она и снова улыбнулась ему.

— Тогда на закате солнца, где-нибудь в укромном местечке, мы спляшем с тобою вдвоем,- сказал он,- и сейчас же, чуть кончится пляска, ты откроешь мне то, что я жажду узнать.

Она покачала головою.

— В полнолуние, в полнолуние,- прошептала она. Потом она оглянулась вокруг и прислушалась. Какая-то синяя птица с диким криком взвилась из гнезда и закружила над дюнами, и три пестрые птицы зашуршали в серой и жесткой траве и стали меж собой пересвистываться. И больше не было слышно ни звука, только волны плескались внизу, перекатывая у берега гладкие камешки. Ведьма протянула руку и привлекла своего гостя к себе и в самое ухо шепнула ему сухими губами:

— Нынче ночью ты должен прийти на вершину горы. Нынче Шабаш, и Он будет там.

Вздрогнул юный Рыбак, поглядел на нее, она оскалила белые зубы и засмеялась опять.

— Кто это Он, о ком говоришь ты? — спросил у нее Рыбак.

— Не все ли равно? Приходи туда нынче ночью и встань под ветвями белого граба и жди меня. Если набросится на тебя черный пес, ударь его ивовой палкой,- и он убежит от тебя. И если скажет тебе что-нибудь филин, не отвечай ему. В полнолуние я приду к тебе, и мы пропляшем вдвоем на траве.

— Но можешь ли ты мне поклясться, что тогда ты научишь меня, как избавиться мне от души?

Она вышла из пещеры на солнечный свет, и рыжие ее волосы заструились под ветром.

— Клянусь тебе копытами козла! — ответила она.

— Ты самая лучшая ведьма! — закричал молодой Рыбак.— И, ‘конечно, я приду, и буду с тобой танцеватьк нынче ночью на вершине горы. Поистине я предпочел бы, чтобы ты спросила с меня серебра или золота. Но если такова твоя цена, ты получишь ее, ибо она не велика.

И, сняв шапку, он низко поклонился колдунье и, исполненный великою радостью, побежал по дороге в город.

А Ведьма не спускала с него глаз, и, когда он скрылся из вида, она вернулась в пещеру и, вынув зеркало из резного кедрового ларчика, поставила его на подставку и начала жечь перед зеркалом на горящих угольях вербену и вглядываться в клубящийся дым.

Потом в бешенстве стиснула руки.

— Он должен быть моим,- прошептала она.- Я так же хороша, как и та.

Едва только показалась луна, взобрался юный Рыбак на вершину горы и стал под ветвями граба. Словно металлический полированный щит, лежало у ног его округлое море, и тени рыбачьих лодок скользили вдали по заливу. Филин, огромный, с желтыми глазами, окликнул его по имени, но он ничего не ответил. Черный рычащий пес набросился на него; Рыбак ударил его ивовой палкой, и, взвизгнув, пес убежал.

К полночи, как летучие мыши, стали слетаться ведьмы.

— Фью! — кричали они, чуть только спускались на землю.- Здесь кто-то чужой, мы не знаем его!

И они нюхали воздух, перешептывались и делали какие-то знаки. Молодая Ведьма явилась сюда последней, и рыжие волосы ее струились по ветру. На ней было платье из золотой парчи, расшитое павлиньими глазками и маленькая шапочка из зеленого бархата.

Они оба кружились вихрем, и так высоко прыгала Ведьма, что были ему видны красные каблучки ее башмаков. Вдруг до слуха танцующих донесся топот коня, но коня не было видно нигде, и Рыбак почувствовал страх.

— Быстрее!-кричала Ведьма и, обхватив его шею руками, жарко дышала в лицо.-Быстрее! Быстрее!- кричала она, и, казалось, земля завертелась у него под ногами, в голове у него помутилось, и великий ужас напал на него, будто под взором какогото злобного дьявола, и наконец он заметил, что под сенью утеса скрывается кто-то, кого раньше там не было.

То был человек, одетый в бархатный черный испанский костюм. Лицо у него было до странности бледно, но уста его были похожи на алый цветок. Он казался усталым и стоял, прислонившись к утесу, небрежно играя рукоятью кинжала. Невдалеке на траве виднелась его шляпа с пером и перчатками для верховой езды. Они были оторочены золотыми кружевами, и мелким жемчугом был вышит на них какой-то невиданный герб. Короткий плащ, обшитый соболями, свешивался с его плеча, а его холеные белые руки были украшены перстнями; тяжелые веки скрывали его глаза.

Как завороженный смотрел на него юный Рыбак. Наконец их глаза встретились, и потом, где бы юный Рыбак ни плясал, ему чудилось, что взгляд незнакомца неотступно следит за ним. Он слышал, как Ведьма засмеялась, и обхватил ее стан, и завертел в неистовой пляске.

Вдруг в лесу залаяла собака; танцующие остановились, и пара за парой пошли к незнакомцу, и, преклоняя колена, припадали’ к его руке. При этом на его гордых губах заиграла легкая улыбка, как играет вода от трепета птичьих крыльев. Но было в той улыбке презрение. И он продолжал смотреть только на молодого Рыбака.

— Пойдем же, поклонимся ему! — шепнула Ведьма и повела его вверх, и сильное желание сделать именно то, о чем говорила она, охватило его всего, и он пошел вслед за нею. Но когда он подошел к тому человеку, он внезапно, не зная и сам почему, осенил себя крестным знамением и призвал имя Господне.

И тотчас же ведьмы, закричав, словно ястребы, улетели куда-то, а бледное лицо, что следило за ним, передернулось судорогой боли. Человек отошел к роще и свистнул. Испанский жеребец в серебряной сбруе выбежал навстречу ему. Человек вскочил на коня, оглянулся и грустно посмотрел на юного Рыбака.

И рыжеволосая Ведьма попыталась улететь вместе с ним, но юный Рыбак схватил ее за руки и крепко держал.

— Отпусти меня, дай мне уйти! — взмолилась она.- Ибо ты назвал такое имя, которое не подобает называть, и сделал такое знамение, на которое не подобает смотреть.

— Нет,- ответил он ей,- не пущу я тебя, покуда не откроешь мне тайну.

— Какую тайну?- спросила она, вырываясь от него, словная дикая кошка, и кусая запененные губы.

— Ты знаешь сама,- сказал он. Ее глаза, зеленые, как полевая трава, вдруг замутились слезами, и она сказала в ответ:

— Что хочешь проси, но не это!

Он засмеялся и сжал ее крепче.

И, увидев, что ей не вырваться, она прошептала ему:

— Я так же пригожа, как дочери моря, я так же хороша, как и те, что живут в голубых волнах,- и она стала ласкаться к нему и приблизила к нему свое лицо.

Но он нахмурился, оттолкнул ее и сказал:

— Если не исполнишь своего обещания, я убью тебя, Ведьма-обманщица.

Лицо у нее сделалось серым, как цветок иудина дерева, .И, вздрогнув, она тихо ответила:

— Будь по-твоему. Душа не» моя, а твоя. Делай с нею что хочешь.

И она вынула из-за пояса маленький нож и подала ему. Рукоятка у ножа была обтянута зеленой змеиной кожей.

— Для чего он мне надобен? — спросил удивленный Рыбак.

Она помолчала недолго, и ужас исказил ее лицо. Потом она откинула с чела свои рыжие волосы и, странно улыбаясь, сказала:

— То, что люди называют своей тенью, не тень их тела, а тело их души. Выйди на берег моря, стань спиною к луне и отрежь у самых своих ног свою тень, это тело твоей души, и повели ей покинуть тебя, и она исполнит твое повеление.

Молодой Рыбак задрожал.

— Это правда? — прошептал он.

— Истинная правда, и лучше б я не открывала ее,- воскликнула Ведьма, рыдая и цепляясь за его колени.

Он отстранил ее, и там она осталась, в буйных травах, и, дойдя до склона горы, он сунул этот нож за пояс и, хватаясь за выступы, начал быстро спускаться вниз.

И бывшая в нем Душа воззвала к нему и сказала:

— Слушай! Все эти годы жила я с тобою и верно служила тебе. Не гони же меня теперь. Какое зло я причинила тебе?

Но юный Рыбак засмеялся.

— Зла я от тебя не видел, но ты мне не надобна. Мир велик, и есть еще Рай, есть и Ад, есть и сумрачная серая обитель, которая между Раем и Адом. Иди же, куда хочешь, отстань, моя милая давно уже кличет меня.

Душа жалобно молила его, но он даже не слушал ее.

Он уверенно, как дикий козел, прыгал вниз со скалы на скалу; наконец он спустился к желтому берегу моря. Стройный, весь как из бронзы, словно статуя, изваянная эллином, он стоял на песке, повернувшись спиною к луне, а из пены уже простирались к нему белые руки, и вставали из волн какие-то смутные призраки, и слышался их неясный привет.

Прямо перед ним лежала его тень, тело его Души, а там, позади, висела луна в воздухе, золотистом, как мед.

И Душа сказала ему:

— Если и вправду ты должен прогнать меня прочь от себя, дай мне с тобой твое сердце. Мир жесток, и без сердца я не хочу уходить.

Он улыбнулся и покачал головой.

— А чем же я буду любить мою милую, если отдам тебе сердце?

— Будь добр,- молила Душа,- дай мне с собой твое сердце: мир очень жесток, и мне страшно.

— Мое сердце отдано милой!-ответил Рыбак.-Не мешкай же и уходи поскорее.

— Разве я не любила бы вместе с тобою? — спросила его Душа.

— Уходи, тебя мне не надобно! — крикнул юный. Рыбак и, выхватив маленький нож с зеленою рукояткой из змеиной кожи, отрезал свою тень у самых ног, и она поднялась и предстала пред ним, точно такая, как он, и взглянула ему в глаза.

Он отпрянул назад, заткнул за пояс нож, и чувство ужаса охватило его.

— Ступай,- прошептал он,- и не показывайся мне на глаза!

— Нет, мы снова должны встретиться!- сказала Душа. Негромкий ее голос был как флейта, и губы ее чуть шевелились.

— Но как же мы встретимся? Где? Ведь не пойдешь ты за мной в морские глубины!-воскликнул юный Рыбак.

— Каждый год я буду являться на это самое место и призывать тебя,ответила Душа.- Кто знает, ведь может случиться, что я понадоблюсь тебе.

— Ну зачем ты мне будешь нужна?-воскликнул юный Рыбак.- Но все равно, будь по-твоему!

И он бросился в воду, и Тритоны затрубили в свои раковины, а маленькая Дева морская выплыла навстречу ему, обвила его шею руками и поцеловала в самые губы. i А Душа стояла на пустынном прибрежье, смотрела на них и, когда они скрылись в волнах, рыдая, побрела по болотам.

И когда миновал первый год. Душа сошла на берег моря и стала звать юного Рыбака, и он поднялся из пучины и спросил:

— Зачем ты зовешь меня?’ И Душа ответила:

И подошел он ближе, и лег на песчаной отмели, и, опершись головою на руку. Стал слушать.

И сказала ему Душа:

— Когда я покинула тебя, я повернулась лицом к Востоку и отправилась в дальний путь. С Востока приходит все мудрое.

Шесть дней была я в пути, и наутро седьмого дня я подошла к холму, что находится в землях Татарии. Чтобы укрыться от солнца, я уселась в тени тамариска. Почва была сухая и выжжена зноем. Как ползают мухи по медному гладкому диску, так двигались люди по этой равнине.

В полдень багряное облако пыли поднялось от ровного края земли. Когда жители Татарии увидали его, они натянули расписные свои луки, вскочили на приземистых коней и галопом поскакали навстречу. Женщины с визгом побежали к кибиткам и спрятались за висящими войлоками.

В сумерки татары вернулись, но пятерых не хватало, а из вернувшихся немало было раненых. Они впрягли своих коней в кибитки и торопливо снялись с места. Три шакала вышли из пещеры и посмотрели им вслед. Потом они понюхали воздух и рысью побежали в обратную сторону.

Когда же взошла луна, я увидела на равнине костер и пошла прямо на него. Вокруг костра на коврах сидели какие-то купцы.

Их верблюды были привязаны позади, а негры-прислужники разбивали палатки из дубленой кожи на песке. и воздвигали высокую изгородь из колючего кактуса.

Когда я приблизилась к ним, их предводитель поднялся и, обнажив меч. спросил, .что мне надо.

Я ответила, что была у себя на родине Принцем и что теперь бегу от Татар, которые хотели обратить меня в рабство.

Предводитель усмехнулся и показал мне пять человеческих голов, насаженных на длинные бамбуковые шесты.

Потом он спросил меня, кто был пророк Бога на земле, и я ответила: Магомет.

Услыхавши имя лжепророка, он склонил голову и взял меня за руку и посадил рядом с собою. Негр принес мне кумысу в деревянной чашке и кусок жареной баранины.

На рассвете мы двинулись в путь. Я ехала на рыжем верблюде рядом с предводителем отряда, а перед нами бежал скороход, и в руке у него было копье. Воины были и справа и слева, а сзади следовали мулы, нагруженные разными товарами. Верблюдов в караване было сорок, а мулов было дважды столько.

Мы прошли из страны Татарии к тем, которые проклинают Луну. Мы видели Грифов, стерегущих свое золото в белых скалах, мы видели чешуйчатых Драконов, которые спали в пещерах. Когда мы проходили через горные кряжи мы боялись дохнуть, чтобы снеговые лавины не сверглись на нас, и каждый повязал глаза легкой вуалью из газа. Когда мы проходили по долинам, в нас метали стрелы Пигмеи, таившиеся в дупле деревьев, а по ночам мы слыхали, как дикие люди били в свои барабаны. Подойдя к Башне Обезьян, мы положили пред ними плоды, и они не тронули нас. Когда же мы подошли к Башне Змей, мы дали им теплого молока в медных чашах, и они пропустили нас. Трижды во время пути выходили мы на берег Окса. Мы переплывали его на деревянных плотах с большими мехами из воловьих шкур, надутых воздухом. Бегемоты яростно бросались на нас и хотели нас растерзать.

Верблюды дрожали, когда видели их.

Цари каждого города взимали с нас пошлину, но не впускали в городские ворота. Они бросали нам еду из-за стен,- медовые оладьи из маиса и пирожки из мельчайшей муки, начиненные финиками. За каждую сотню корзин мы давали им по янтарному шарику.

Когда обитатели сел видели, что мы приближаемся, они отравляли колодцы и убегали на вершины холмов.

Мы должны были сражаться с Магадаями, которые рождаются старыми и, что ни год, становятся моложе и умирают младенцами; мы сражались с Лактроями, которые считают себя порождением тигров и раскрашивают себя черными и желтыми полосами. Мы сражались с Аурантами, которые хоронят своих мертвецов на вершинах деревьев, а сами прячутся в темных пещерах, чтобы Солнце, которое считается у них божеством, не убило их; и с Кримнийцами, которые поклоняются крокодилу и приносят ему в дар серьги из зеленой травы и кормят его маслом и молодыми цыплятами; и с Агазонбаями, у коих песьи морды; и с Сибанами на лошадиных ногах, более быстрых, чем ноги коней. Треть нашего отряда погибла в битвах и треть нашего отряда погибла от лишений. Прочие роптали на меня и говорили, что я принесла им несчастье. Я взяла из-под камня рогатую ехидну и дала ей ужалить меня. Увидев, что я невредима, они испугались.

На четвертый месяц мы достигли города Иллель. Была ночь, когда мы приблизились к роще за городскими стенами, и воздух был душный, ибо Луна находилась в созвездии Скорпиона.

Мы срывали спелые гранаты с деревьев, и разламывали их, и пили их сладкий сок. Потом мы легли на ковры и дожидались рассвета.

И на рассвете мы встали и постучались в городские ворота. Из кованой красной меди были эти городские ворота, и на них были морские драконы, а также драконы крылатые. Стража, наблюдавшая с бойниц, спросила, чего нам надо. Толмач каравана ответил, что мы с острова Сирии пришли сюда с богатыми товарами. Они взяли у нас заложников и сказали, что в полдень откроют ворота, и велели ждать до полудня.

В полдень они открыли ворота, и люди толпами выбегали из домов, чтобы поглядеть на пришельцев, и глашатай помчался по улицам города, крича в раковину о нашем прибытии. Мы остановились на базаре, и едва только негры развязали тюки узорчатых тканей и раскрыли резные ларцы из смоковницы, купцы выставили напоказ свои диковинные товары: навощенные льняные ткани из Египта, крашеное полотно из земли Эфиопов, пурпурные губки из Тира, синие сидонские занавеси, прохладные янтарные чаши, тонкие стеклянные сосуды и еще сосуды из обожженной глины, очень причудливой формы. С кровли какого-то дома женщины смотрели на нас. У одной на лице была маска из позолоченной кожи.

И в первый день пришли к нам жрецы и выменивали наши товары. Во второй день пришли знатные граждане. В третий день пришли ремесленники и рабы. Таков их обычай со всеми купцами, пока те пребывают в их городе.

И в течение одной луны мы оставались там, и, когда луна пошла на убыль, торговля наскучила мне, и я стала скитаться по улицам города и приблизилась к тому саду, который был садом их Бога. Жрецы, одетые в желтое, безмолвно двигались меж зеленью дерев, и на черных мраморных плитах стоял красный, как роза, дворец, в котором и жил этот Бог. Двери храма были покрыты глазурью, и их украшали белестящие золотые барельефы, изображавшие быков и павлинов. Изразцовая крыша была сделана из фарфора цвета морской воды, и по ее краям висели целые гирлянды колокольчиков. Белые голуби, пролетая, задевали колокольчики крыльями, и колокольчики от трепета крыльев звенели.

Перед храмом был бассейн прозрачной воды, выложенный испещренным прожилками ониксом. Я легла у бассейна и бледными пальцами трогала широкие листья. Один из жрецов подошел ко мне и стал у меня за спиною. На ногах у него были сандалии, одна из мягкой змеиной кожи, другая из птичьих перьев. На голове у него была войлочная черная митра, украшенная серебряными полумесяцами. Семь узоров желтого цвета были вытканы на его одеянии, и сурьмою были выкрашены его курчавые волосы.

Помолчав, он обратился ко мне и спросил, что мне угодно.

Я сказала, что мне угодно видеть Бога.

— Бог на охоте,- ответил жрец, как-то странно глядя на меня узкими косыми глазами.

— Скажи мне, в каком он лесу, и я буду охотиться с ним.

Он расправил мягкую бахрому своей туники длинными и острыми ногтями.

— Бог спит!

— Скажи, на каком он ложе, и я буду охранять его сон.

— Бог за столом, он пирует.

— Если вино его сладко, я буду пить вместе с ним; а если вино его горько, я также буду пить вместе с ним, Он склонил в изумлении голову и, взяв меня за руку, помог мне подняться и ввел меня в храм.

И в первом покое я увидела идола, сидевшего на яшмовом троне, окаймленном крупными жемчугами Востока. Идол был из черного дерева, и рост его был рост человека. На челе у него был рубин, и густое масло струилось с его волос на бедра. Его ноги были красны от крови только что убитого козленка, а чресла его были опоясаны медным поясом с семью бериллами. И я сказала жрецу:

— Это Бог? И он ответил:

— Это Бог.

— Покажи мне Бога!-крикнула я.-Или ты будешь убит!

И я коснулась его руки, и рука у него отсохла.

И взмолился жрец, говоря:

— Пусть повелитель исцелит раба своего, и я покажу ему Бога.

Тогда я дохнула на руку жреца, и снова она стала живою, и он задрожал и ввел меня в соседний покой, и я увидела идола, стоявшего на нефритовом лотосе, который был украшен изумрудами. Он был выточен из слоновой кости, и рост его был как два человеческих роста. На челе у него был хризолит, а грудь его была умащена корицей и миррой. В одной руке у него был извилистый нефритовый жезл, а в другой хрустальная держава. Его обувью были котурны из меди, а тучную шею обвивало селенитовое ожерелье.

И я сказала жрецу:

— Это Бог?

И он ответил:

— Это Бог.

— Покажи мне Бога! — крикнула я.- Или ты будешь убит!

И я тронула рукой его веки, и глаза его тотчас ослепли. И взмолился жрец:

— Пусть исцелит повелитель раба своего, и я покажу ему Бога.

Тогда я дохнула на его ослепшие очи, и они опять стали зрячими, и, весь дрожа, он ввел меня в третий покой, и там не было идола, не было никаких кумиров, а было только круглое металлическое зеркало, стоящее на каменном жертвеннике.

И я сказала жрецу:

— Где же Бог? И он ответил:

— Нет никакого Бога, кроме зеркала, которое ты видишь перед собой, ибо это Зеркало Мудрости. И в нем отражается все, что.в, небе и что на земле. Только лицо смотрящего него не отражается в нем. Оно не отражается в нем, чтобы смотрящийся в него стал мудрецом. Много есть всяких зеркал, но те зеркала отражают лишь Мысли глядящего в них. Только это зеркало — Зеркало Мудрости. Кто обладает этим Зеркалом Мудрости, тому ведомо все на земле, и ничто от него не скрыто. Кто не обладает этим зеркалом, тот не обладает и Мудростью. Посему это зеркало и есть Бог, которому мы поклоняемся.

И я посмотрела в зеркало, и все было так, как говорил мне жрец.

И я совершила необычайный поступок, но что я совершила — не важно, и вот в долине, на расстоянии дня пути, спрятала я Зеркало Мудрости. Позволь мне снова войти в тебя и быть твоей рабою,- ты будешь мудрее всех мудрых, и вся Мудрость будет твоя. Позволь мне снова войти в тебя, и никакой мудрец не сравниться с тобою.

Но юный Рыбак засмеялся.

— Любовь лучше Мудрости,- вскричал он,- а маленькая Дева морская любит меня.

— Нет, Мудрость превыше всего,- сказала ему Душа.

— Любовь выше ее! — ответил Рыбак и погрузился в пучину, а душа, рыдая, побрела по болотам.

И по прошествии второго года Душа снова пришла на берег моря и позвала Рыбака, и он вышел из глубины и сказал:

— Зачем ты зовешь меня? И Душа ответила:

— Подойди ко мне ближе и послушай меня, ибо я видела много чудесного.

И Душа сказала ему:

— Когда я покинула тебя, я обратилась к Югу и отправилась в дальний путь. С Юга приходит все, что на свете есть драгоценного. Шесть дней я была в пути, шла по большим дорогам, ведущим и городу Аштер, по красным, пыльным дорогам, по которым бредут паломники, и наутро седьмого дня я подняла свои взоры, и вот у ног моих распростерся город, ибо этот город в долине.

У города девять ворот, и у каждых ворот стоит бронзовый конь, и кони эти ржут, когда Бедуины спускаются с гор. Стены города обиты красной медью, и башни на этих стенах покрыты бронзой. В каждой башне стоит стрелок, и в руках у каждого лук.

При восходе солнца каждый пускает стрелу в гонг, а на закате трубит в рог.

Когда я пыталась проникнуть в город, стража задержала меня и спросила, кто я. Я ответила, что я Дервиш и теперь направляюсь в Мекку, где находится зеленое покрывало, на котором ангелы вышили серебром Коран. И стража исполнилась удивления и просила меня войти в город.

Город был подобен базару. Поистине жаль, что тебя не было вместе со мною. В узких улицах веселые бумажные фонарики колышутся, как большие бабочки. Когда ветер проносится по кровлям, фонарики качаются под ветром, словно разноцветные пузыри. У входа в лавчонки на шелковых ковриках восседают купцы. У них прямые черные бороды, чалмы их усыпаны золотыми цехинами; и длинные нити янтарных четок и точеных персиковых косточек скользят в их холодных пальцах. Иные торгуют гилбаном, и нардом, и какими-то неведомыми духами с островов Индийского моря, и густым маслом из красных роз, из мирры и мелкой гвоздики. Если кто-нибудь остановится и вступит с ними в беседу, они бросают на жаровню щепотки ладана, и воздух становится сладостным. Я видела сирийца, который держал в руке прут, тонкий, подобный тростинке. Серые нити дыма выходили из этого прута, и его запах, пока он горел, был как запах розового миндаля по весне. Иные продают серебряные браслеты, усеянные млечно-голубой бирюзой, и запястья из медной проволоки, окаймленные мелким жемчугом, и тигровые когти и когти диких кошек — леопардов, оправленные в золото, и серьги из просверленных изумрудов, и кольца из выдолбленного нефрита. Из чайных слышатся звуки гитары, и бледнолицые курильщики опия с улыбкой глядят на прохожих.

Поистине жаль, что тебя не было вместе со мною. С большими черными бурдюками на спинах протискиваются там сквозь толпу продавцы вина. Чаще всего торгуют они сладким, как мед, вином Шираза. Они подают его в маленьких металлических чашах и сыплют туда лепестки роз. На базаре стоят продавцы и продают все плоды, какие есть на свете: спелые фиги с пурпурной мякотью; дыни, пахнущие мускусом и желтые, как топазы; померанцы и розовые яблоки, и гроздья белого винограда; круглые красно-золотые апельсины и продолговатые зелено-золотые лимоны. Однажды я видела слона, проходящего мимо. Его хобот был расписан шафраном и киноварью, и на ушах у него была сетка из шелковых алых шнурков. Он остановился у одного шалаша и стал пожирать апельсины, а торговец только смеялся. Ты и представить себе не можешь, какой это странный народ. Когда у них радость, они идут к торгующим птицами, покупают птицу, заключенную в клетку, и выпускают на волю, дабы умножить веселье; а когда у них горе, они бичуют себя терновником, чтобы скорбь их не стала слабее.

Однажды вечером мне навстречу попались какие-то негры; они несли по базару тяжелый паланкин. Он был весь из позолоченного бамбука, ручки у него были красные, покрытые глазурью и украшенные медными павлинами. На окнах висели тонкие муслиновые занавески, расшитые крыльями жуков и усеянные мельчайшими жемчужинками, а когда паланкин поравнялся со мною, оттуда выглянула бледнолицая черкешенка и улыбнулась мне. Я последовала за паланкином. Негры ускорили шаг и сердито посмотрели на меня. Но я пренебрегла их угрозами. Великое любопытство охватило меня.

Наконец они остановились у четырехугольного белого дома. В этом доме не было окон, только маленькая дверь, словно дверь, ведущая в гробницу. Негры опустили паланкин на землю и медным молотком постучали три раза. Армянин в зеленом сафьяновом кафтане выглянул через решетку дверного окошечка и, увидев их, отпер дверь, разостлал на земле ковер, и женщина покинула носилки. У входа в дом она оглянулась и снова послала мне улыбку. Я никогда еще не видала такого бледного лица.

Когда на небе показалась луна, я снова пришла на то место и стала искать тот дом, но его уже не было там. Тогда я догадалась, кто была эта женщина и почему она мне улыбнулась. Воистину жаль, что тебя не было вместе со мною. На празднике Новолуния юный Султан выезжал из дворца и следовал в мечеть для молитвы. Его борода и волосы были окрашены листьями розы, а щеки были напудрены мелким золотым порошком. Его ладони и ступни его ног были желты от шафрана. На восходе солнца он вышел из своего дворца в серебряной одежде, а на закате вернулся в одежде из золота. Люди падали ниц перед ним и скрывали свое лицо, но я не упала ниц. Я стояла у лотка торговца финиками и ждала. Когда Султан увидел меня, он поднял свои крашеные брови и остановился. Но я стояла спокойно и не поклонилась ему. Люди удивлялись моей дерзости и советовали скрыться из города. Я пренебрегла их советами и пошла и села рядом с продавцами чужеземных богов; этих людей презирают, так как презирают их промысел. Когда я рассказала им о том, что я сделала, каждый подарил мне одного из богов и умолял удалиться.

В ту же ночь, едва я простерлась на ложе в чайном домике, что на улице Гранатов, вошли телохранители Султана и повели меня во дворец. Они замыкали за мною каждую дверь и вешали на нее железную цепь. Внутри был обширный двор, весь окруженный аркадами. Стены были алебастровые, белые, с зелеными и голубыми изразцами, колонны были из зеленого мрамора, а мраморные плиты под ногою были такого же цвета, как лепестки персикового дерева. Подобного я не видала никогда.

Пока я проходила этот двор, две женщины, лица которых были закрыты чадрами, посмотрели на меня с балкона и послали мне вслед проклятие. Телохранители ускорили шаг, и их копья забряцали по гладкому полу. Наконец они открыли ворота, выточенные из слоновой кости, и я очутилась в саду, расположенном на семи террасах. Сад был обильно орошаем водой. В нем были посажены тюльпаны, ночные красавицы и серебристый алоэ. Как тонкая хрустальная тростинка, повисла во мглистом воздухе струйка фонтана. И кипарисы стояли, точно догоревшие факелы. На ветвях одного кипариса распевал соловей.

В конце сада была небольшая беседка. Когда мы приблизились к ней, навстречу нам вышли два евнуха. Их тучные тела колыхались, и они с любопытством оглядели меня из-под желтых век. Один из них отвел начальника стражи в сторону и тихим голосом шепнул ему что-то. Другой продолжал все время жевать какие-то душистые лепешки, которые жеманным движением руки доставал из эмалевой овальной коробочки лилового цвета.

Через несколько минут начальник стражи велел солдатам уйти. Они пошли обратно во дворец, за ними медленно последовали евнухи, срывая по пути с деревьев сладкие тутовые ягоды. Тот евнух, который постарше, глянул на меня и улыбнулся зловещей улыбкой.

Затем начальник стражи подвел меня к самому входу в беседку. Я бестрепетно шагала за ним и, отдернув тяжелый полог, вошла.

Юный Султан возлежал на крашеных львиных шкурах, на руке у него сидел сокол. За спиной Султана стоял нубиец в украшенном медью тюрбане, обнаженный до пояса и с грузными серьгами в проколотых ушах. Тяжелая кривая сабля лежала на столе у ложа.

Султан нахмурился, увидев меня, и сказал:

— Кто ты такой? Скажи свое имя. Или тебе неведомо, что я властелин этого города?

Но я ничего не ответила.

Султан указал на кривую саблю, и нубиец схватил ее и, подавшись вперед, со страшной силой ударил меня. Лезвие со свистом прошло сквозь меня, но я осталась жива и невредима. Нубиец растянулся на полу, и, когда поднялся, его зубы стучали от ужаса, и он спрятался за ложе Султана.

Султан вскочил на ноги и, выхватив дротик из оружейной подставки, метнул его в меня. Я поймала его на лету и разломала пополам. Султан выстрелил в меня из лука, но я подняла руки, и стрела остановилась в полете. Тогда из-за белого кожаного пояса выхватил он кинжал и воткнул его в горло нубийцу, чтобы раб не мог рассказать о позоре своего господина. Нубиец стал корчиться, как раздавленная змея, и красная пена пузырями выступила у него на губах.

Как только он умер, Султан обратился ко мне и сказал, отирая платком из пурпурного расшитого шелка блестевшую на челе испарину:

— Уж не пророк ли ты Божий, ибо вот я не властен причинить тебе какое-нибудь зло, или, может быть, сын пророка, ибо мое оружие не в силах уничтожить тебя. Прошу тебя, удались отсюда, потому что, покуда ты здесь, я не властелин моего города.

И я ответила ему:

— Я уйду, если ты мне отдашь половину твоих сокровищ. Отдай мне половину сокровищ, и я удалюсь отсюда.

Он взял меня за руку и повел в сад. Начальник стражи, увидев меня, изумился. Но когда меня увидели евнухи, их колени дрогнули, и они в ужасе пали на землю.

Есть во дворце восьмистенная зала, вся из багряного порфира, с чешуйчатым медным потолком, с которого свисают светильники. Султан коснулся стены; она разверзлась, и мы пошли каким-то длинным ходом, освещаемым многими факелами. В нишах, справа и слева, стояли винные кувшины, наполненные доверху серебряными монетами. Когда мы дошли до середины коридора. Султан произнес какое-то заповедное слово, и на потайной пружине распахнулась гранитная дверь; Султан закрыл лицо руками, чтобы его глаза не ослепли.

Ты не поверишь, какое это было чудесное место. Там были большие черепаховые панцири, полные жемчуга, и выдолбленные огромные лунные камни, полные красных рубинов. В сундуках, обитых слоновьими шкурами, было червонное золото, а в сосудах из кожи был золотой песок. Там были опалы и сапфиры: опалы в хрустальных чашах, а сапфиры в чашах из нефрита. Зеленые крупные изумруды рядами были разложены на тонких блюдах из слоновой кости, а в углу стояли шелковые тюки, одни набитые бирюзой, другие — бериллами. Охотничьи рога из слоновой кости были полны до краев пурпурными аметистами, а рога, которые были из меди,- халцедонами и карнерилами. Колонны из кедрового дерева были увешаны нитками рысьих глаз ‘ (рысий глаз — драгоценный камень), на овальных плоских щитах там были груды карбункулов, иные такого цвета, как вино, другие такого, как трава. И все же я описала едва ли десятую часть того, что было в этом тайном чертоге.

И сказал мне Султан, отнимая руки от лица:

— Здесь хранятся все мои сокровища. Половина сокровищ твоя, как и было обещано мною. Я дам тебе верблюдов и погонщиков, которые будут покорны тебе и отвезут твою долю, куда только ты пожелаешь. Все это будет исполнено нынче же ночью, ибо я не хочу, чтобы отец мой, Солнце, увидел, что живет в моем городе тот, кого я не в силах убить.

Но я сказала Султану в ответ:

— Золото это твое, и серебро это тоже твое, и твои эти драгоценные камни и все эти несметные богатства. Этого ничего мне не надобно. Я ничего не возьму от тебя, только этот маленький перстень на пальце твоей руки.

Нахмурился Султан и сказал:

— Это простое свинцовое кольцо. Оно не имеет никакой цены. Бери же свою половину сокровищ и скорее покинь мой город.

— Нет,- ответила я,- я не возьму ничего, только этот свинцовый перстень, ибо я знаю, какие на нем начертания и для чего они служат.

И, вздрогнув, взмолился Султан:

— Бери все сокровища, какие только есть у меня, только покинь мой город. Я отдаю тебе также и свою половину сокровищ.

И странное я совершила деяние, но о нем не стоит говорить,- и вот в пещере, на расстоянии дня отсюда, я спрятала Перстень Богатства. Туда только день пути, и этот перстень ожидает тебя. Владеющий этим перстнем богаче всех на свете царей. Поди же возьми его, и все сокровища мира твои.

Но юный Рыбак засмеялся.

— Любовь лучше Богатства! — крикнул он.- А маленькая Дева морская любит меня.

— Нет, лучше всего Богатство! — сказала ему Душа.

— Любовь лучше! — ответил Рыбак и погрузился в пучину, а Душа, рыдая, побрела по болотам.

И снова, по прошествии третьего года, Душа пришла на берег моря и позвала Рыбака, и он вышел из пучины и сказал:

— Зачем ты зовешь меня?

И Душа ответила:

— Подойди ко мне ближе, чтоб я могла с тобой побеседовать, ибо я видела много чудесного.

И подошел он ближе, и лег на песчаной отмели, и, опершись головою на руку, стал слушать.

И Душа сказала ему:

— Я знаю один город. Там есть над рекою харчевня. Там я сидела с матросами. Они пили вина обоих цветов, ели мелкую соленую рыбу с лавровым листом и уксусом и хлеб из ячменной муки. Мы сидели там и веселились, и вошел какой-то старик, и в руках у него был кожаный коврик и лютня с двумя янтарными колышками. Разостлав на полу коврик, он ударил перышком по металлическим струнам своей лютни, и вбежала девушка, у которой лицо было закрыто чадрой, и стала плясать перед ними. Лицо ее было закрыто кисейной чадрой, а ноги у нее были нагие. Нагие были ноги ее, и они порхали по этому ковру, как два голубя.

Ничего чудеснее я никогда не видала, и тот город, где она пляшет, отсюда на расстоянии дня.

Услыхав эти слова своей Души, вспомнил юный Рыбак, что маленькая Дева морская совсем не имела ног и не могла танцевать.

Страстное желание охватило его, и он сказал себе самому: «Туда только день пути, и я могу вернуться к моей милой».

И он засмеялся, и встал на отмели, и шагнул к берегу.

И когда он дошел до берега, он засмеялся опять и протянул руки к своей Душе. А Душа громко закричала от радости, и побежала навстречу ему, и вселилась в него, и молодой Рыбак увидел, что тень его тела простерлась опять на песке, а тень тела — это тело Души.

И сказала ему Душа:

— Не будем мешкать, нужно тотчас же удалиться отсюда, ибо Боги Морские ревнивы, и есть у них много чудовищ, которые повинуются им.

И они поспешно удалились, и шли под луною всю ночь, и весь день они шли под солнцем, и, когда завечерело, приблизились к какому-то городу.

И сказала Душа ему:

— Это не тот, а другой. Но все же войдем в него. И они вошли в этот город и пошли бродить по его улицам, и, когда проходили по улице Ювелиров, молодой Рыбак увидел прекрасную серебряную чашу, выставленную в какой-то лавчонке.

И Душа его сказала ему:

— Возьми эту серебряную чашу и спрячь. И взял он серебряную чашу и спрятал ее в складках своей туники, и они поспешно удалились из города. И когда они отошли на расстояние мили, молодой Рыбак насупился, и отшвырнул эту чашу, и сказал Душе:

— Почему ты велела мне украсть эту чашу и спрятать ее? То было недоброе дело.

— Будь покоен,- ответила Душа,- будь покоен.

К вечеру следующего дня они приблизились к какому-то городу, и молодой Рыбак снова спросил у Души:

И Душа ответила ему:

— Это не тот, а другой. Но все же войдем в него. И они вошли в этот город и пошли по улицам его, и, когда проходили по улице Продающих Сандалии, молодой Рыбак увидел ребенка, стоящего у кувшина с водой.

И сказала ему его Душа:

— Ударь этого ребенка.

И он ударил ребенка, и ребенок заплакал; тогда они поспешно покинули город.

И когда они отошли на расстояние мили от города, молодой Рыбак насупился и сказал Душе:

— Почему ты повелела мне ударить ребенка? То было недоброе дело.

— Будь покоен,- ответила Душа,- будь покоен! И к вечеру третьего дня они приблизились к какому-то городу, и молодой Рыбак сказал своей Душе:

— Не это ли город, где пляшет та, о которой ты мне говорила?

И Душа сказала ему:

— Может быть, и тот, войдем в него.

И они вошли в этот город и пошли по улицам его, но нигде не мог молодой Рыбак найти ни реки, ни харчевни. И жители этого города с любопытством взирали на него, и ему стало жутко, и сказал он своей Душе:

— Уйдем отсюда, ибо та, которая пляшет белыми ногами, не здесь.

Но его Душа ответила ему:

— Нет, мы останемся здесь, потому что ночь теперь темная и нам встретятся на дороге разбойники.

И он уселся на площади рынка и стал отдыхать, и вот прошел мимо него купец, и голова его была закрыта капюшоном плаща, а плащ был из татарского сукна, и на длинной камышине держал он фонарь из коровьего рога.

И сказал ему этот купец:

— Почему ты сидишь на базаре? Ты видишь: все лавки закрыты и тюки обвязаны веревками.

И молодой рыбак ответил ему:

— Я не могу в этом городе отыскать заезжего двора, и нет у меня брата, который приютил бы меня.

— Разве не все мы братья? — сказал купец.- Разве мы созданы не единым Творцом? Пойдем же со мною, у меня есть комната для гостей.

И встал молодой Рыбак, и пошел за купцом в его дом. И когда, через гранатовый сад, он вошел под кров его дома, купец принес ему в медной лохани розовую воду для омовения рук и спелых дынь для утоления жажды и поставил перед ним блюдо рису и жареного молодого козленка. По окончании трапезы купец повел его в покой для гостей и предложил ему отдохнуть и опочить. И молодой Рыбак благодарил его, и облобызал кольцо, которое было у него на руке, и бросился на ковры из козьей крашеной шерсти.

И когда он укрылся покровом из черной овечьей шерсти, сон охватил его.

И за три часа до рассвета, когда была еще ночь, его Душа разбудила его и сказала ему:

— Встань и поди к купцу, в ту комнату, где он почивает, и убей его, и возьми у него его золото, ибо мы нуждаемся в золоте.

И встал молодой Рыбак, и прокрался в опочивальню купца, и в ногах купца был какой-то кривой меч, и рядом с купцом, на подносе, было девять кошелей золота. И он протянул свою руку и коснулся меча, но, когда он коснулся его, вздрогнул купец и, воспрянув, сам ухватился за меч и крикнул молодому Рыбаку:

— Злом платишь ты за добро и пролитием крови за милость, которую я оказал тебе? И сказала Рыбаку его Душа:

И он так ударил купца, что купец упал мертвый, а он схватил все девять кошелей золота и поспешно убежал через гранатовый сад, и к звезде обратил лицо, и была та звезда — звезда Утренняя.

И, отойдя от города, молодой Рыбак ударил себя в грудь и сказал своей Душе:

— Почему ты повелела убить этого купца и взять у него золото? Поистине ты злая Душа!

— Будь покоен,- ответила она,- будь покоен!

— Нет,- закричал молодой Рыбак,- я не могу быть покоен, и все, к чему ты понуждала меня, для меня ненавистно. И ты ненавистна мне, и потому я прошу, чтобы ты мне сказала, зачем ты так поступила со мной?

И его Душа ответила ему:

— Когда ты отослал меня в мир и прогнал меня прочь от себя, ты не дал мне сердца, потому и научилась я этим деяниям и, полюбила их.

— Что ты говоришь!-вскричал Рыбак.

— Ты знаешь,- ответила его Душа,- ты сам хорошо это знаешь. Или ты позабыл, что ты не дал мне сердца? Полагаю, что ты не забыл. И посему не тревожь ни себя, ни меня, но будь покоен, ибо не будет той скорби, от которой бы ты не избавился, и не будет того наслаждения, которого бы ты не изведал.

И когда молодой Рыбак услышал эти слова, он задрожал и сказал:

— Ты злая, ты злая, ты заставила меня забыть мою милую, ты соблазнила меня искушениями и направила мои стопы на путь греха. И его Душа отвечала:

— Ты помнишь, что, когда ты отсылал меня в мир, ты не дал мне сердца. Пойдем же куда-нибудь в город и будем там веселиться, потому что мы обладаем теперь девятью кошелями золота.

Но молодой Рыбак взял эти девять кошелей золота и бросил на землю и стал их топтать.

— Нет! — кричал он.- Мне нечего делать с тобою, и я с тобою не пойду никуда, но как некогда я прогнал тебя, так я прогоню и теперь, ибо ты причинила мне зло.

И он повернулся спиною к луне и тем же коротким ножом с рукоятью, обмотанной зеленой змеиной кожей, попытался отрезать свою тень у самых ног. Тень тела — это тело Души.

Но Душа не ушла от него и не слушала его повелений.

— Чары, данные тебе Ведьмою,- сказала она,- уже утратили силу: я не могу отойти от тебя, и ты не можешь меня отогнать.

Только однажды за всю свою жизнь может человек отогнать от себя свою Душу, но тот, кто вновь обретает ее, да сохранит ее во веки веков, и в этом его наказание, и в этом его наказание, и в этом его награда.

И стал бледен молодой Рыбак, сжал кулаки и воскликнул:

— Проклятая Ведьма обманула меня, ибо умолчала об этом!

— Да,-ответила Душа,-она была верна тому, кому служит и кому вечно будет служить.

И когда узнал молодой Рыбак, что нет ему избавления от его Души и что она злая Душа и останется с ним навсегда, он пал на землю и горько заплакал.

И когда был уже день, встал молодой Рыбак и сказал своей Душе:

— Вот я свяжу мои руки, дабы не исполнять твоих велений, и вот я сомкну мои уста, дабы не говорить твоих слов, и я вернусь к тому месту, где живет любимая мною, к тому самому морю вернусь я, к маленькой бухте, где поет она свои песни, и я позову ее и расскажу ей о зле, которое я совершил и которое внушено мне тобою.

И его Душа, искушая его, говорила:

— Кто она, любимая тобою, и стоит ли к ней возвращаться? Есть многие прекраснее ее. Есть танцовщицы-самарисски, которые в танцах своих подражают каждой птице и каждому зверю. Ноги их окрашены лавзонией, и в руках у них медные бубенчики. Когда они пляшут, они смеются, и смех у них звонок, подобно смеху воды. Пойдем со мною, и я покажу их тебе. Зачем сокрушаться тебе о грехах? Разве то, что приятно вкушать, не создано для вкушающего? И в том, что сладостно пить, разве заключается отрава?

Забудь же твою печаль, и пойдем со мной в другой город. Есть маленький город неподалеку отсюда, и в нем есть сад из тюльпанных деревьев. В этом прекрасном саду есть павлины белого цвета и павлины с синею грудью. Хвосты у них, когда они распускают их при сиянии солнца, подобны дискам из слоновой кости, а также позолоченным дискам. И та, что дает им корм, пляшет, чтобы доставить им радость; порою она пляшет на руках. Глаза у нее насурьмленные; ноздри как крылья ласточки. К одной из ее ноздрей подвешен цветок из жемчуга. Она смеется, когда пляшет, и серебряные запястья звенят у нее на ногах бубенцами. Забудь же твою печаль, и пойдем со мной в этот город.

Но ничего не ответил молодой Рыбак своей Душе, на уста он наложил печать молчания и крепкою веревкою связал свои руки, и пошел обратно к тому месту, откуда он вышел, к той маленькой бухте, где обычно любимая пела ему свои песни. И непрестанно Душа искушала его, но он не отвечал ничего и не совершил дурных деяний, к которым она побуждала его. Так велика была сила его любви.

И когда пришел он на берег моря, он снял со своих рук веревку, и освободил уста от печати молчания, и стал звать маленькую Деву морскую. Но она не вышла на зов, хотя он звал ее от утра до вечера и умолял ее выйти к нему.

И Душа насмехалась над ним, говоря:

— Мало же радостей приносит тебе любовь. Ты подобен тому, кто во время засухи льет воду в разбитый сосуд. Ты отдаешь, что имеешь, и тебе ничего не дается взамен. Лучше было бы тебе пойти со мною, ибо я знаю, где Долина Веселий и что совершается в ней.

Но молодой Рыбак ничего не ответил Душе. В расселине Утеса построил он себе из прутьев шалаш и жил там в течение года. И каждое утро он звал Деву морскую, и каждый полдень он звал ее вновь, и каждую ночь призывал ее снова. Но она не поднималась из моря навстречу ему, и нигде во всем море не мог он найти ее, хотя искал и в пещерах, и в зеленой воде, и в оставленных приливом затонах, и в ключах, которые клокочут на дне.

И его Душа неустанно искушала его грехом и шептала о страшных деяниях, но не могла соблазнить его, так велика была сила его любви.

И когда этот год миновал. Душа сказала себе: «Злом я искушала моего господина, и его любовь оказалась сильнее меня. Теперь я буду искушать его добром, и, может быть, он пойдет со мною».

И она сказала молодому Рыбаку:

— Я говорила тебе о радостях мира сего, но не слышало меня ухо твое. Дозволь мне теперь рассказать тебе о скорбях человеческой жизни, и, может быть, ты услышишь меня. Ибо поистине Скорбь есть владычица этого мира, и нет ни одного человека, кто избег бы ее сетей. Есть такие, у которых нет одежды, и такие, у которых нет хлеба. В пурпур одеты иные вдовицы, а иные одеты в рубище. Прокаженные бродят по болотам, и они жестоки друг к другу. По большим дорогам скитаются нищие, и сумы их пусты. В городах по улицам гуляет Голод, и Чума сидит у городских ворот. Пойдем же, пойдем — избавим людей от всех бедствий, чтобы в мире больше не было горя. Зачем тебе медлить здесь и звать свою милую? Ты ведь видишь, она не приходит. И что такое любовь, что ты ценишь ее так высоко?

Но юный Рыбак ничего не ответил, ибо велика была сила его любви. И каждое утро он звал Деву морскую, и каждый полдень он звал ее вновь, и по ночам он призывал ее снова. Но она не поднималась навстречу ему, и нигде во всем море не мог он ее отыскать, хотя искал ее в реках, впадающих в море, и в долинах, которые скрыты волнами, и в море, которое становится пурпурным ночью, и в море, которое рассвет оставляет во мгле.

И прошел еще один год, и как-то ночью, когда юный Рыбак одиноко сидел у себя в шалаше, его Душа обратилась к нему и сказала:

— Злом я искушала тебя, и добром я искушала тебя, но любовь твоя сильнее, чем я. Отныне я не буду тебя искушать, но я умоляю тебя, дозволь мне войти в твое сердце чтобы я могла слиться с тобою, как и прежде.

— И вправду, ты можешь войти,- сказал юный Рыбак,- ибо мне сдается, что ты испытала немало страданий, когда скиталась по миру без сердца.

— Увы! — воскликнула Душа.- Я не могу найти входа, потому что окутано твое сердце любовью.

— И все же мне хотелось бы оказать тебе помощь,- сказал молодой Рыбак, И только он это сказал, послышался громкий вопль, тот вопль, который доносится к людям, когда умирает какой-нибудь из Обитателей моря. И вскочил молодой Рыбак и покинул свой плетеный шалаш, и побежал на прибрежье. И черные волны быстро бежали к нему и несли с собою какую-то ношу, которая была белее серебра. Бела, как пена, была эта ноша, и, подобно цветку, колыхалась она на волнах. И волны отдали ее прибою, и прибой отдал ее пене, и берег принял ее, и увидел молодой Рыбак, что тело Девы морской простерто у ног его. Мертвое, оно было простерто у ног.

Рыдая, как рыдают пораженные горем, бросился Рыбак на землю, и лобызал холодные алые губы, и перебирал ее влажные янтарные волосы. Лежа рядом с ней на песке и содрогаясь, как будто от радости, он прижимал своими темными руками ее тело к груди. Губы ее были холодными, но он целовал их. Мед ее волос был соленым, но он вкушал его с горькою радостью. Он лобызал ее закрытые веки, и бурные брызги на них не были такими солеными, как его слезы.

И мертвой принес он свое покаяние. И терпкое вино своих речей он влил в ее уши, подобные раковинам. Ее руками он обвил свою шею и ласкал тонкую, нежную трость ее горла. Горько, горько было его ликование, и какое-то странное счастье было в скорби его.

Ближе придвинулись черные волны, и стон белой пены был как стон прокаженного. Белоснежными когтями своей пены море вонзалось в берег. Из чертога Морского Царя снова донесся вопль, и далеко в открытом море Тритоны хрипло протрубили в свои раковины.

— Беги прочь,- сказала Душа,- ибо все ближе надвигается море, и, если ты будешь медлить, оно погубит тебя. Беги прочь, ибо я охвачена страхом. Ведь сердце твое для меня недоступно, так как слишком велика твоя любовь. Беги в безопасное место. Не захочешь же ты, чтобы, лишенная сердца, я перешла в иной мир.

Но Рыбак не внял своей Душе; он взывал к маленькой Деве морской.

— Любовь,- говорил он,- лучше мудрости, ценнее богатства и прекраснее, чем ноги у дочерей человеческих. Огнями не сжечь ее, водами не погасить. Я звал тебя на рассвете, но ты не пришла на мой зов. Луна слышала имя твое, но ты не внимала мне.

На горе я покинул тебя, на погибель свою я ушел от тебя. Но всегда любовь к тебе пребывала во мне, и была она так несокрушимо могуча, что все было над нею бессильно, хотя я видел и злое и доброе. И ныне, когда ты мертва, я тоже умру с тобою.

Его Душа умоляла его отойти, но он не пожелал и остался, ибо так велика была его любовь. И море надвинулось ближе, стараясь покрыть его волнами, и, когда он увидел, что близок конец, он поцеловал безумными губами холодные губы морской Девы, и сердце у него разорвалось. От полноты любви разорвалось его сердце, и Душа нашла туда вход, и вошла в него, и стала с ним, как и прежде, едина. И море своими волнами покрыло его.

А наутро вышел Священник, чтобы осенить своею молитвою море, ибо оно сильно волновалось. И пришли с ним монахи, и клир, и прислужники со свечами, и те, что кадят кадильницами, и большая толпа молящихся.

И когда Священник приблизился к берегу, он увидел, что утонувший Рыбак лежит на волне прибоя, и в его крепких объятьях тело маленькой Девы морской, И Священник отступил, и нахмурился, и, осенив себя крестным знамением, громко возопил и сказал:

— Я не пошлю благословения морю и тому, что находится в нем. Проклятие Обитателям моря и тем, которые водятся с ними! А этот, лежащий здесь со своей возлюбленной, отрекшийся ради любви от Господа и убитый правым Господним судом,- возьмите тело его и тело его возлюбленной и схороните их на Погосте Отверженных, в самом углу, и не ставьте знака над ними, дабы никто не знал о месте их упокоения. Ибо прокляты они были в жизни, прокляты будут и в смерти.

И люди сделали, как им было велено, и на Погосте Отверженных, в самом углу, где растут только горькие травы, они вырыли глубокую могилу и положили в нее мертвые тела.

И прошло три года, и в день праздничный Священник пришел во храм, чтобы показать народу раны Господни и сказать ему проповедь о гневеГосподнем.

И когда он облачился в свое облачение, и вошел в алтарь, и пал ниц, он увидел, что престол весь усыпан цветами, дотоле никем не виданными. Странными они были для взора, чудесна была их красота, и красота эта смутила Священника, и сладостен был их аромат. И безотчетная радость охватила его. Он открыл ковчег, в котором была дарохранительница, покадил перед нею ладаном, показал молящимея прекрасную облатку и покрыл ее священным покровом, и обратился к народу, желая сказать ему проповедь о гневе Господнем. Но красота этих белых цветов волновала его, и сладостен был их аромат для него, и другое слово пришло на уста к нему, и заговорил он не о гневе Господнем, но о Боге, чье имя - Любовь. И почему была его речь такова, он не знал.

И когда он кончил свое слово, все бывшие во храме зарыдали, и пошел Священник в ризницу, и глаза его были полны слез. И дьяконы вошли в ризницу, и стали разоблачать его, и сняли с него стихарь, и пояс, и орарь, и епитрахиль. И он стоял как во сне.

И когда они разоблачили его, он посмотрел на них и сказал:

Что это за цветы на престоле и откуда они? И те ответили ему:

Что это за цветы, мы не можем сказать, но они с Погоста Отверженных.

Там растут они в самом углу. И задрожал Священник, и вернулся в свой дом молиться. И утром, на самой заре, вышел он с монахами, и клиром, и прислужниками, несущими свечи, и с теми, которые кадят кадильницами, и с большою толпою молящихся, и пошел он к берегу моря, и благословил он море и дикую тварь, которая водится в нем. И Фавнов благословил он, и Гномов, которые пляшут в лесах, и тех, у которых сверкают глаза, когда они глядят из-за листьев. Всем созданиям Божьего мира дал он свое благословение; и народ дивился и радовался. Но никогда уже не зацветают цветы на погосте Отверженных, и по-прежнему весь Погост остается нагим и бесплодным. И Обитатели моря уже никогда не заплывают в залив, как бывало, ибо они удалились в другие области этого моря. И Обитатели моря уже никогда не заплывают в залив, как бывало, ибо они удалились в другие области этого моря.

Парафраз от др.-греч. παράφρασις – пересказ, изложение текста своими словами.

Представляю вашему вниманию графический парафраз – изложение спектакля «Рыбак и его душа» (The Fisherman and his soul) в 15 иллюстрациях.
Спектакль поставлен по одноименной сказке из сборника «Гранатовый домик» (1891) английского драматурга Оскара Уайльда (1854 – 1900) в московском театре «Школа драматического искусства», на Сретенке, 19.
Режиссёр-постановщик – Игорь Яцко.

Материалы: акриловая краска, бумага, каждый лист ~240x350 мм.
Декабрь 2014.

Сказка О.Уайльда «Рыбак и его душа» композиционно похожа на сказку А.Пушкина «О рыбаке и рыбке». Рыбак у Уайльда – юный молодчик, Золотая рыбка – красивая Русалка, а в качестве Старухи Уайльд вывел Человеческую душу в образе Тени человека, что стелется по земле как змея, темная, алчная и завистливо приземлённая как Старуха. У Пушкина сказка заканчивается тем, что всё возвращается на круги своя, у Уайльда же – все трое главных героев гибнут, не в силах побороть своих стремлений Лебедя, Рака и Щуки тащить каждому в свою сторону.
Лебедь – это Душа, что рвется в облака.
Рак – сам Рыбак, что пятится назад, то к берегу моря, то к теплому дому.
Щука – рыба или Русалка, что тянет в воду. Хотя и говорит человеческим голосом и обещает исполнить любое Емелино желание.
Сказка О.Уайльда много длиннее, чем сказка А.Пушкина и насыщена ещё множеством второстепенных персонажей, которые, как хорошо отрепетированный хор, создают непередаваемую музыкальную гармонию различных этнических и весьма популярных шлягеров и мелодий. Чего стоит шабаш на Лысой горе, где Рыжеволосая ведьма танцует фламенко!
В спектакле театра, правда, этим музыкальным краскам места не нашлось, а жаль.
*
Все подписи к иллюстрациям даны по тексту сказки «Рыбак и его душа» английского драматурга Оскара Уайльда в переводе Корнея Чуковского.

Каждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю и забрасывал в море сети.
…И, напрягая силы, он налег на грубые канаты, так что длинные вены, точно нити голубой эмали на бронзовой вазе, означились у него на руках. Он потянул тонкие бечевки, и ближе и ближе большим кольцом подплыли к нему плоские пробки, и сеть наконец поднялась на поверхность воды.

И пока пела Дева морская, стаи тунцов, чтобы послушать ее, выплывали из морской глубины, и молодой Рыбак ловил их, окружая своими сетями, а иных убивал острогою. Когда же челнок у него наполнялся, Дева морская, улыбнувшись ему, погружалась в море.

Маленькая Дева морская, маленькая Дева морская, я люблю тебя. Будь моей женой, потому что я люблю тебя.
Но Дева морская покачала головой и ответила:
- У тебя человечья душа! Прогони свою душу прочь, и мне можно будет тебя полюбить.

4.

Но как же мне прогнать мою душу? - закричал молодой Рыбак. - Научи меня, как это делается, и я выполню все, что ты скажешь.
- Увы! Я сама не знаю! - ответила Дева морская. - У нас, Обитателей моря, никогда не бывало души.

Душа человеческая стоит всего золота на свете, и ценнее царских рубинов. Поэтому, сын мой, забудь свои помыслы, ибо это неискупаемый грех. А Обитатели моря прокляты, и прокляты все, кто вздумает с ними знаться. Они, как дикие звери, не знают, где добро и где зло, и не за них умирал Искупитель, - сказал Священник.

Рыжеволосая ведьма схватила Рыбака за руку, и вывела его на лунный свет, и принялась танцевать. Они оба кружились вихрем, и так высоко прыгала Ведьма, что были ему видны красные каблучки ее башмаков.
- Быстрее! - кричала Ведьма и, обхватив его шею руками, жарко дышала в лицо. - Быстрее! Быстрее! - кричала она, и, казалось, земля завертелась у него под ногами, в голове у него помутилось, и великий ужас напал на него…

Будь по-твоему. Душа не моя, а твоя. Делай с нею что хочешь, - тихо ответила Ведьма.
И она вынула из-за пояса маленький нож и подала ему. Рукоятка у ножа была обтянута зеленой змеиной кожей.
- Для чего он мне надобен? - спросил удивленный Рыбак.

Ведьма откинула с чела свои рыжие волосы и, странно улыбаясь, сказала:
- То, что люди называют своей тенью, не тень их тела, а тело их души. Выйди на берег моря, стань спиною к луне и отрежь у самых своих ног свою тень, это тело твоей души, и повели ей покинуть тебя, и она исполнит твое повеление.

И когда миновал первый год. Душа сошла на берег моря и стала звать юного Рыбака, и он поднялся из пучины и спросил:
- Зачем ты зовешь меня? И Душа ответила:

…Мудрость превыше всего, - сказала ему Душа.

И по прошествии второго года Душа снова пришла на берег моря и позвала Рыбака, и он вышел из глубины и сказал:
- Зачем ты зовешь меня?
И Душа ответила:
- Подойди ко мне ближе и послушай меня, ибо я видела много чудесного.
…Лучше всего Богатство! - сказала ему Душа.

И снова, по прошествии третьего года, Душа пришла на берег моря и позвала Рыбака, и он вышел из пучины и сказал:
- Зачем ты зовешь меня?
И Душа ответила:
- Подойди ко мне ближе, чтоб я могла с тобой побеседовать, ибо я видела много чудесного.

…Ничего чудеснее танца нагих ног танцовщицы никогда я не видела! - сказала ему Душа.

И за три часа до рассвета, когда была еще ночь, его Душа разбудила его и сказала ему:
- Встань и поди к купцу, в ту комнату, где он почивает, и убей его мечом, и возьми у него его золото, ибо мы нуждаемся в золоте.

Что ты говоришь! - вскричал Рыбак.
- Ты знаешь, - ответила его Душа, - ты сам хорошо это знаешь. Или ты позабыл, что ты не дал мне сердца? Полагаю, что ты не забыл. И посему не тревожь ни себя, ни меня, но будь покоен, ибо не будет той скорби, от которой бы ты не избавился, и не будет того наслаждения, которого бы ты не изведал.

И вскочил молодой Рыбак и покинул свой плетеный шалаш, и побежал на прибрежье. И черные волны быстро бежали к нему и несли с собою какую-то ношу, которая была белее серебра. Бела, как пена, была эта ноша, и, подобно цветку, колыхалась она на волнах. И волны отдали ее прибою, и прибой отдал ее пене, и берег принял ее, и увидел молодой Рыбак, что тело Девы морской простерто у ног его. Мертвое, оно было простерто у ног.
…Из чертога Морского Царя снова донесся вопль, и далеко в открытом море Тритоны хрипло протрубили в свои раковины.

М. А. Чебракова

Семантический анализ темы смерти в сказках английского писателя Оскара Уайльда (1854 - 1900)

Мелос и Логос: Диалог в истории. Материалы Третьей Международной конференции «Метафизика искусства», 19 - 20 ноября 2004 года

http://sofik-rgi.narod.ru/avtori/dpf_2004/tchebrakova.htm

Введение.

Как известно , Оскар Уайльд является автором двух сборников сказок: «Счастливый принц и другие сказки» («Тhе Нарру Рrinсе аnd Other Tales», 1888) и «Гранатовый домик» («А Ноusе оf Роmegranates», 1891). Первый сборник содержит 5 сказок:

1. «Счастливый принц» («Тhе Нарру Рrinсе»),

2. « Соловей и роза » («Тhе Nightingale and the Rose»),

3. « Великан - эгоист » (« Т he Selfish Giant»),

4. «Преданный друг» («Тhе Devoted Friend»),

5. «Замечательная ракета» («Тhе Remarkable Rоскеt»);

второй — 4 сказки:

6. «Молодой король» («Тhе Уоung King»),

7. «День рождения Инфанты» («Тhе Birthday of Infanta»),

8. « Рыбак и его душа » («Тhе Fisherman and his Soul»),

9. « Мальчик - звезда » («The Star-Child»).

В конце Раздела 4 данной работы приведена Таблица, содержащая перечень главных героев сказок Оскара Уайльда и их основных поступков. Из анализа информации, представленной в этой Таблице, можно заключить, что в сказках Оскара Уайльда по крайней мере один из главных героев умирает. Единственным исключением является сказка 8 («Молодой Король»). Но в этой сказке смерть присутствует в волшебных снах Молодого Короля, которые он видит накануне дня своей коронации. Таким образом, тема смерти — общая тема всех 9-и сказок Оскара Уайльда.

Основная цель данной работы — проведение семантического анализа темы смерти в сказках Оскара Уайльда (Разделы 2 - 4) и выявление корреляции бинарной характеристики сказок Оскара Уайльда оптимистический / пессимистический с основными поступками героев и их смертью (Раздел 5) .

2. Сказка «Счастливый принц»

Когда Принц был человеком, он жил на ограниченной территории (Дворец и Сад, окруженный высокой стеной), вокруг него все было прекрасно, но жизнь его человеческого сердца была мнимой (он не знал, что такое слезы и ни разу не догадался спросить, что же происходит за стеной Сада) . П осле своей смерти Принц возродился в облике статуи, который удивительно точно отражает указанные особенности его человеческой жизни:

Ограниченность жизненного пространства Принца-человека отражена в прикованности Принца-статуи к пьедесталу;

Ограниченность представлений Принца-человека о жизни отражена в том, что под красивой оболочкой статуи находится свинец;

Ограниченность (мнимость) жизни человеческого сердца Принца отражена в том, что в новом облике Принц имеет св инцовое сердце.

Благодаря своему новому местоположению (« меня поставили здесь, наверху, так высоко » {здесь и далее фрагменты текста сказок Оскара Уайльда приводятся из }) Принц видит «все скорби и всю нищету» его столицы и это доставляет ему огромные страдания (« хотя сердце теперь у меня св инцовое, я не могу удержаться от слез ») .

Раздаривая с помощью Ласточки свои сокровища, Принц-статуя сделал счастливыми многих нуждающихся жителей своей столицы (« Листок за листком раздавала она á Ласточка ñ его á Принца ñ золото бедным, и детские щеки розовели, и дети начинали смеяться и затевали на улицах игры. “ А у нас есть хлеб! ” — кричали они»).

В конце сказки Ласточка « поцеловала Счастливого Принца в уста и упала мертвая к его ногам. И в ту же минуту странный треск раздался у статуи внутри, словно что-то разорвалось. Это раскололось свинцовое сердце » . После цитированных слов в тексте сказки следует предложение « Воистину был жестокий мороз », которое скрывает {“ намеренно камуфлирует ” .

Заканчивается сказка словами « И повелел Господь ангелу своему: “ Принеси Мне самое ценное, что ты найдешь в этом городе ” . И принес Ему ангел свинцовое сердце и мертвую птицу. “ Ты правильно выбрал, — сказал Господь. — Ибо эта маленькая пташка будет петь во веки веков в Моих райских садах, а Счастливый Принц будет воздавать Мне хвалу в Моем золотом городе ” ».

Как продемонстрировано в (ibid), указанный оптимистический финал сказки содержит сразу две интеллектуальные загадки Оскара Уайльда:

1. Почему ангел и Бог в качестве самого ценного в городе, выбрали (a) мертвую Ласточку и (b) сердце статуи?

2. За что в золотом городе Принц будет воздавать хвалу Богу?

Найденные нами разгадки выглядят следующим образом:

1. Ангел и Бог потому в качестве самого ценного в городе выбрали

(a) мертвую Ласточку, что она имела сострадательное сердце и жизнь ее сердца была реальной, а не мнимой (в частности, она бескорыстно служила ослепшему Принцу);

(b) свинцовое сердце Принца - статуи, что на желание Принца сделать людей счастливыми не повлияло и то, что расставшись с сапфирами, он стал слепым, и то, что, раздарив все свои сокровища, он стал выглядеть «хуже любого нищего». Однако самым с ущественным оказалось то, что благодаря сильным переживаниям, вызванных смертью Ласточки, Принц понял, наконец, в чем смысл реальной жизни человеческого сердца — уменьшать общий уровень страданий живых существ на Земле.

2. В золотом городе Принц будет воздавать хвалу Богу за то, что, возродив его в облике статуи, Бог помог понять Принцу в чем смысл реальной жизни человеческого сердца.

3. Оптимистические сказки Оскара Уайльда

Как указано в Разделе 2, сказка Оскара Уайльда «Счастливый принц» имеет оптимистический финал, благодаря которому и вся сказка воспринимается как оптимистическая. По аналогии назовем и другие сказки Оскара Уайльда оптимистическими, если в них общую положительную оценку действиям героя (героев) дает Бог (в явной или неявной форме) . Легко определить , что кроме «Счастливого принца» оптимистическими являются также сказки 3, 5, 6, 8 и 9 (нумерация сказок приведена в Разделе 1).

А. Сказка «Великан-эгоист» . В начале обсуждаемой сказки Великан-эгоист запретил детям гулять в его прекрасном Саду. С уходом детей в Саду Великана поселилась Зима (проявление отрицательного отношения Бога к действиям героя), которая ушла из Сада как только Великан изменил свое отношение к детям (проявление положительного отношения Бога). В конце сказки Великан встретился с маленьким мальчиком: « “ Однажды ты á Великан ñ позволил мне á мальчику ñ поиграть в твоем саду, а сегодня я поведу тебя в свой сад, который зовется Раем ” . …И на другой день á дело происходило зимой ñ , когда дети прибежали в сад, они нашли Великана мертвым: он лежал под деревом, которое было все осыпано белым цветом» (проявление положительного отношения Бога).

Таким образом, в обсуждаемой сказке отнятие (смерть) и возвращение (воскрешение) Сада являются наказанием и поощрением Великана соответственно за его правильные и неправильные поступки, а высочайшую награду (« сегодня я поведу тебя в свой сад, который зовется Раем») Великан получил за то, что кроме своего Сада он полюбил и детей («У меня много прекрасных цветов, но нет на свете цветов прекраснее, чем дети»).

Б. Сказка «Рыбак и его душа» . В начале обсуждаемой сказки молодой Рыбак поставлен в ситуацию выбора: любовь Девы морской или сохранение единства с собственной Душой. Рыбак выбрал первое. Однако, через три года, прибегнув к обману, Душа возвратилась к Рыбаку, но не смогла найти входа в его сердце, «ибо было окутано оно любовью к Деве морской» . После того, как Рыбак согласился помочь Душе войти в свое сердце, умирает Дева морская. Затем умирает Рыбак (« Всегда любовь к тебе á Деве морской ñ пребывала во мне, и была она так несокрушимо могуча, что все было над нею бессильно, хотя я видел и злое и доброе. И ныне, когда ты мертва, я тоже умру с тобою»), а Душа соединяется с сердцем Рыбака (« Когда Рыбак увидел, что близок конец, он поцеловал безумными губами холодные губы морской Девы, и сердце у него разорвалось… и Душа нашла туда вход, и вошла в него, и стала с ним, как и прежде, едина»).

В финале сказки Священник, обнаружив на берегу тела Рыбака и Девы морской, сказал людям: « Я не пошлю благословения морю и тому, что находится в нем… Возьмите тело его и тело его возлюбленной и схороните их на Погосте Отверженных… Ибо прокляты они были в жизни, прокляты будут и в смерти». Но прошло три года, « и в день праздничный Священник пришел во храм, чтобы… сказать… проповедь о гневе господнем. И когда он… вошел в алтарь, и пал ниц, он увидел, что престол весь усыпан цветами, дотоле никем не виданными». И под воздействием цветов вместо проповеди «о гневе господнем» Священник говорил «о боге, чье имя — Любовь. …И когда он кончил свое слово, все бывшие во храме зарыдали, и пошел Священник в ризницу, и глаза его были полны слез». И спросил Священник у своих помощников: « “ Что это за цветы на престоле и откуда они? ” И те ответили ему: “ Что это за цветы, мы не можем сказать, но они с Погоста Отверженных… ” . И задрожал Священник, и вернулся в свой дом молиться. И утром, на самой заре… благословил он море и дикую тварь, которая водится в нем… Всем созданиям божьего мира дал он свое благословение; и народ дивился и радовался».

Таким образом, в указанном оптимистическом финале сказки Священник узнал и выполнил волю Бога, хотя она и противоречила его первоначальной реакции на историю любви Рыбака и Девы морской.

В. Сказка «Молодой король» . В обсуждаемой сказке смерть присутствует во втором и третьем волшебных снах Молодого Короля, которые он видит накануне дня своей коронации:

Во втором сне умирает араб от стрелы капитана галеры, которую по приказу Молодого Короля снарядили за поисками жемчужины для его скипетра, и ныряльщик, который доставал жемчужины со дна моря (« Но лицо ныряльщика было до странности бледным, и, когда он упал на палубу, кровь хлынула из его ушей и ноздрей. Он вздрогнул и замер. Негры пожали плечами и бросили тело за борт».) ;

В третьем сне на людей, добывающих рубины для королевской короны, взирали из темной пещеры Смерть (Death) и Скупость (Avarice). Смерть три раза просила Скупость дать одно из трех зернышек, которые та держала в руке, но Скупость все три раза отказывала Смерти. После первого отказа Скупости — « Смерть засмеялась, и взяла чашу, и окунула ее в лужу, и из чаши восстала Лихорадка. Лихорадка обошла все великое множество людей, и каждый третий упал замертво». После второго — « Смерть засмеялась, и подняла черный камень, и бросила его в лес, и из зарослей дикого болиголова в огненном одеянии явилась Горячка. Она обошла все великое множество людей и касалась их рукой, и кого коснулась она — тот умирал». После третьего — « Засмеялась Смерть, и, вложив пальцы в рот, свистнула, и на свист прилетела по воздуху женщина. “ Чума ” было написано на ее челе, и стая тощих стервятников кружилась вокруг нее. Они распростерли свои крыла над долиной, и все люди упали замертво».

Таким образом, из второго и третьего снов Молодой Король узнал, что в «сердце рубина» и в «сердце жемчуга», предназначенных для украшения его скипетра и короны, — «Кровь» и «Смерть» людей. Поэтому на следующий день он решил отказаться от подготовленного для него царского одеяния и на церемонию коронации отправился в одеянии пастуха (« Однако я не хочу ни этого одеяния, ни этой короны, но каким вошел во дворец, таким и выйду из него»). В финале сказки « Склонив голову, он á Молодой Король ñ молился, и священнослужители неслышно отошли от алтаря в своих неуклюжих ризах. И вдруг в дверях послышался страшный шум, и в храм вошли придворные с обнаженными мечами… “ Где этот сновидец? — кричали они. — Где этот Король, ряженный нищим, этот мальчишка, покрывший позором наше королевство? Воистину мы убьем его, ибо он недостоин править нами ” . И молодой Король вновь опустил голову, и молился, и, окончив молитву, встал, и, обернувшись, печально смотрел на них. И вот через оконные витражи на него хлынул солнечный свет и лучи солнца соткали вокруг него облачение прекраснее того, что сделали ради его роскоши. Мертвый посох расцвел, и на нем распустились лилии, которые были белее жемчуга. Сухой шип расцвел, и на нем распустились розы, которые были краснее рубинов… Он стоял в королевском облачении, и врата изукрашенного драгоценными камнями алтаря отверзлись, и из хрустальных граней дароносицы полился таинственный, дивный свет… И народ в благоговейном страхе преклонил колени, и придворные вложили мечи в ножны и присягнули ему на верность, и лицо епископа побледнело, а руки его задрожали. “ Тот, кто выше меня, венчал тебя! ” — воскликнул он и встал перед ним на колени». Г. Сказка «Замечательная ракета». Обсуждаемая сказка имеет сложную структуру, так как составлена из двух разных историй: начальной является оптимистическая история о свадьбе Принца и Принцессы («Принц и Принцесса сидели во главе стола в Большом зале и пили из прозрачной хрустальной чаши. Только истинные влюбленные могли пить из этой чаши, ибо стоило лживым устам прикоснуться к ней, как хрусталь становился тусклым, мутным и серым. “ Совершенно ясно, что они любят друг друга, — сказал маленький Паж. — Это так же ясно, как ясен хрусталь этой чаши! ” »), в конце текста сказки содержится история о Замечательной ракете, в середине текста сказки обе указанные истории сопряжены друг с другом. Так как в названии сказки отражена только вторая история, можно заключить, что в сказке основной является история о Замечательной ракете. На наш взгляд , первая история понадобилась Оскару Уайльду для того, чтобы (а) ввести в сказку привычных сказочных героев (Принца, Принцессу, Короля и Пажа) и (б) подчеркнуть пессимистичность второй истории: « Все участники фейерверка имели большой успех, за исключением замечательной Ракеты. Она настолько отсырела от слез, что ее так и не удалось запустить».

Действительно, если из сказки «Замечательная ракета» удалить ту часть первой истории, которая не сопряжена с (основной) второй историей {например, начать сказку с предложения “ В некотором государстве празд новалась свадьба Принца и Принцессы ” , а остальной текст сказки, который начинается с предложения « Программа празднеств должна была закончиться грандиозным фейерверком » оставить без изменения }, то усеченный вариант сказки будет представлять из себя самостоятельную законченную историю. Однако в этой новой истории жизнеописание Ракеты приобретет оптимистическое звучание: несмотря на ряд неудач Ракете все-таки удалось выполнить свое предназначение « взлететь в небо » (умереть в сиянии). В исходном же тексте сказки жизненное предназначение Огней фейерверка и Ракеты не просто « взлететь в небо », а сделать богоугодное дело — порадовать своим сиянием Принца и Принцессу (умереть в сиянии во имя высокой цели) .

Д. Сказка «Мальчик-звезда» . Укажем некоторые события из обсуждаемой сказки, свидетельствующие о богоизбранности Мальчика-звезды:

а) Когда Мальчика-звезда был младенцем, «звезда упала с неба» и указала Лесорубам место на снегу, где находился Плащ, в который он был завернут;

б) Хотя Лесоруб рассказал своей жене о небесном знамении, она согласилась взять Мальчика-звезду в дом на воспитание только после появления волшебного «Злого ветра»;

в) Когда Мальчик-звезда узнал, что он потерял красоту, «он бросился ничком на траву и заплакал и сказал: “ Не иначе как это мне наказание за мой грех. Ведь я отрекся от моей матери и прогнал ее, я возгордился перед ней и был с ней жесток. Теперь я должен отправиться на поиски и обойти весь свет, пока не найду ее. А до тех пор я не буду знать ни отдыха, ни покоя ” » . Таким образом, Мальчик-Звезда оказался способным быстро найти объяснение происшедшего с ним (« это мне наказание за мой грех ») и понять, что ему делать дальше (« я должен отправиться на поиски… ») ;

г) Когда Мальчик-звезда отдал Прокаженному монету из красного золота, «сердце его сжалось от тоски, ибо он знал, какая страшная судьба его ожидает», но вместо этого к Мальчику-звезде возвращается его красота;

д) «А священнослужители и вельможи преклонили перед ним á Мальчиком-звездой ñ колена и сказали: “Было давнее пророчество, что в день этот придет к нам тот, кому суждено править нами…”»;

е) « И нищенка положила руку на его голову и сказала: “ Встань! ” И прокаженный положил руку на его голову и тоже сказал: “ Встань! ” И он встал с колен и посмотрел на них. И что же! Перед ним были Король и Королева »;

ж) Когда Мальчик-звезда стал властелином города «он был справедлив и милосерд ко всем. …И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие».

Обсуждаемая сказка заканчивается словами «Но правил он á Мальчик-звезда ñ недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся испытанию — и спустя три года он умер. А преемник его был тираном», которые идут сразу же п осле фрагмента текста сказки, приведенного нами в пункте (ж).

По мнению М. Соколянского , “ эта концовка с конкретным указанием на длительность правления нового короля, дисгармонирующим с основной жанровой установкой, воспринимается как своего рода эпилог; эпилог этот тоже не из сказочного ряда. Что же касается последней фразы о преемнике-тиране, то сюжетно не мотивированная, она хоть и наталкивает на серьезные рассуждения о диалектическом ходе истории, явно нарушает сказочно-фабульную логику. По-видимому, небезосновательными были упреки ряда критиков и исследователей в «сделанности» некоторых сказок писателя”.

На наш взгляд, указанная концовка (в частности, сообщение о смерти Мальчика-звезды) понадобилась Оскару Уайльду для того, чтобы читатель уловил основную идею сказки: “Человек способен стать хорошим правителем только в том случае, если он способен выдержать испытания, превышающие его силы”.

4. Пессимистические сказки Оскара Уайльда

В Разделах 2 и 3 мы анализировали оптимистические сказки Оскара Уайльда. В данном Разделе проведем семантический анализ темы смерти в трех его пессимистических сказках, то есть таких сказках, в которых Бог не дает (в явной или неявной форме) общую положительную оценку действиям героя (героев) {см. начало Раздела 3} .

А. Сказка «Соловей и роза» . В начале обсуждаемой сказки Студенту требуется красная Роза, чтобы получить согласие девушки на «танец до рассвета», и он плачет, что у него нет этой розы. Слезы Студента Соловей принимает за признак настоящей любви и ценой собственной жизни добывает розу для Cтудента (« Смерть — дорогая цена за красную розу… Но Любовь дороже Жизни, и сердце какой-то пташки — ничто в сравнении с человеческим сердцем»). В финале сказки девушка не приняла розы от Студента и он «бросил розу на землю. Роза упала в колею, и ее раздавило колесом телеги. …Какая глупость эта Любовь, — размышлял Студент, возвращаясь домой. — В ней и наполовину нет той пользы, какая есть в Логике» .

В утверждается, что Соловей “с самого начала á сказки ñ духовно высок, что подтверждается испытанием, которое возносит его на недосягаемую высоту”.

На наш взгляд , (а) в се действия Соловья, направленные на то, чтобы раздобыть для Студента красную розу, противоречат содержанию его собственных песен {из песен Соловья следует, что любовь это длительный процесс и посторонним нельзя вмешиваться в «таинства» этого процесса}, (б) любовь Студента и девушки не состоялась из-за вмешательства Соловья и (в) именно по этим причинам смерть Соловья не вызвала положительного отношения Бога к нему.

Б. Сказка «Преданный друг». В начале обсуждаемой сказки Мельник хочет каждый день получать от Ганса как можно большую выгоду; Ганс — работать в своем саду и на деньги, вырученные от продажи цветов, выкупить заложенные им зимой вещи. Таким образом (ibid) ,

Гансу необходимо научиться отказывать Мельнику в его просьбах (так как только в этом случае он сможет выжить);

Мельнику необходимо научиться видеть в Гансе равного себе человека (так как только в этом случае он сможет преодолеть свою страсть к обиранию и эксплуатации добродушного Ганса).

В сказке продемонстрировано, что Мельник и Ганс сами не в состоянии перестроить свои привычные отношения, а наиболее показательным является с лучай, когда Мельнику срочно требуется доктор: «Милый Ганс! У меня большая беда. Мой сынишка упал с лестницы и расшибся, и я иду за Доктором. Но Доктор живет так далеко, а ночь такая непогожая, что мне подумалось: не лучше ли тебе сходить за Доктором вместо меня. Я ведь собираюсь подарить тебе тачку, и ты, по справедливости, должен отплатить мне услугой за услугу». Гансу требуется фонарь: «Ну конечно! Это такая честь, что вы пришли прямо ко мне! Я сейчас же побегу за Доктором. Только одолжите мне фонарь. На дворе очень темно, и я боюсь свалиться в канаву». Ситуация парадоксальна: Мельник не дает фонаря Гансу («Я бы с удовольствием á дал ñ , но фонарь у меня новый, и вдруг с ним что-нибудь случится?»), Ганс соглашается идти за доктором без фонаря («Ну ничего, обойдусь и без фонаря!»). При этом оба понимают, что без фонаря невозможно справиться с «большой бедой». В итоге, несмотря на страшную бурю и темень Ганс дошел до Доктора и тот на лошади отправился к Мельнику. Однако, возвращаясь домой без фонаря, Ганс утонул.

После смерти Ганса Мельник стал еще более скупым { Прийдя с похорон Ганс а, Мельник говорит: « Я ведь уже, можно считать, подарил ему свою тачку и теперь ума не приложу, что мне с ней делать: дома она только место занимает, а продать — так ничего не дадут, до того она изломана. Впредь буду осмотрительнее. Теперь у меня никто ничего не получит. Щедрость всегда человеку во вред » }.

Таким образом, проявленное Гансом мужество потому не вызвало положительного отношения Бога к нему, что после указанного подвига Ганса, Мельник, ради которого этот подвиг совершался, стал не лучше, а хуже.

Добавим, что, на наш взгляд, мо раль обсуждаемой сказки, о которой Коноплянка упоминает в разговорах с Водяной Крысой и мамой-Уткой (см. текст сказки «Преданный друг» в ) , заключается в следующем: “Если из двух людей один не умеет отказать другому, то первый может превратить второго в монстра”.

В. Сказка «День рождения инфанты». В обсуждаемой сказке, для того чтобы найти Инфанту, маленький Карлик должен пройти через четыре больших дворцовых зала. Пройдя первый зал, Карлик преодолел в себе страх большого пространства и дворцовой роскоши; пройдя второй — страх, который он испытывал от рассказов угольщиков «о компрачос, которые охотятся только по ночам, а встретив человека, превращают его в оленя и устраивают за ним погоню»; пройдя третий — он выдержал искушение богатством. В четвертом зале произошло следующее:

Карлик увидел там «чудовище» (« the monster») и, когда он понял, что чудовище — это он сам, отраженный в зеркале, «он издал дикий вопль отчаяния и в слезах рухнул наземь: …он и есть чудовище, и это над ним потешались дети, и маленькая Принцесса, которая, как он верил, полюбила его, тоже просто насмехалась над его безобразием… Как раненое животное, Карлик со стоном отполз в тень».

Таблица. Перечень главных героев сказок Оскара Уайльда и их основных поступков.

Номер сказки	Главные герои сказки {(-) — герой умирает, (+) — герой остается в живых}	Основные поступки главных героев сказки {(+) — положительный поступок, (-) — отрицательный поступок}
1	Счастливый Принц (-) Ласточка (-)	(+) Раздарил все свои сокровища нуждающимся жителям города и понял в чем смысл реальной жизни человеческого сердца. (+) Бескорыстно служила ослепшему Принцу;
2	Соловей (-) Студент (+)	(-) Вопреки содержанию собственных песен вмешался в « таинства » любви. (-) Заявил, что Логика выше Любви.
3	Великан (-) Сад Великана(+) Дети (+)	(+) Кроме своего Сада полюбил и детей. (+) Заснул, когда Дети ушли из него, и пробудился с их приходом. (+) Вернули Сад Великана к жизни.
4	МаленькийГанс(-)и Мельник (+)	(-) Не сумели перестроить свои привычные отношения даже перед лицом « большой беды » .
5	ПринциПринцесса(+) Огни Фейерверка (-) Ракета (-)	(+) По-настоящему полюбили друг друга. (+) Умерли во имя высокой цели. (-) Оказалась негодной для участия в фейерверке.
6	Молодой Король (+)	(+) На церемонию коронации отправился в одеянии пастуха.
7	Инфанта (+) Маленький Карлик(-)	(+) Проявила природный ум, такт, живость характера, человеческое достоинство, детскую непосредственность и одновременно умение сдерживать эмоции, когда это необходимо . (-) Не выдержал встречу со своим зеркальным отражением.
8	Рыбак и Дева морская(-) Душа Рыбака (+)	Прогнали Душу Рыбака из его тела (-) и (+) « несокрушимо могуче » полюбили друг друга. Прибегнув к обману (-), (+) вернулась в тело Рыбака и затем смогла найти путь в его сердце.
9	Мальчик-звезда (-)	(+) Стал « справедлив и милосерд ко всем ».

5. Выявление корреляции бинарной характеристики сказок Оскара Уайльда оптимистический / пессимистический с основными поступками героев и их смертью

В Таблице (см. конец Раздела 4) приведен перечень основных героев сказок Оскара Уайльда (нумерацию сказок см. в Разделе 1) и таких их основных поступков (см. Разделы 2 - 4), по которым Бог Уайльда судит (или мог бы судить) героев {дает героям (в явной или неявной форме) общую (положительную или отрицательную) оценку}. Анализируя представленную в Таблице информацию, найдем, что характерными для оптимистических и пессимистических сказок Оскара Уайльда являются следующие сочетания знаков из второго и третьего ее столбцов:

а) на оптимистичность сказки указывает наличие в строке Таблицы, соответствующей этой сказке, хотя бы одного сочетания знаков “(-) / (+)” или только сочетаний вида “(+) / (+)” (второе условие выполняется только для сказки «Молодой король»);

б) на пессимистичность сказки указывает наличие в строке Таблицы, соответствующей этой сказке, хотя бы одного сочетания знаков “(-) / (-)” {отметим, что по этому критерию, вторая история сказки Оскара Уайльда «Замечательная ракета» (см. пункт Г в Разделе 3) является пессимистической }.

Таким образом, для сказок Оскара Уайльда характерно наличие корреляции бинарной характеристики оптимистический / пессимистический с основными поступками героев и их смертью.

Использованная литература

1. Ланглад Ж. (1999) Оскар Уайльд или правда масок / Пер. с фр. М.: АО “Молодая гвардия”.

2. Решетов В. Г., Валова, О. М. (2000) «Счастливый принц» и другие сказки об Оскаре Уайльде. Киров.

3. Соколянский М. Г. (1990) Оскар Уайльд: Очерк творчества. Киев; Одесса: Лыбидь.

4. Чебракова М. А. (2004) Исследование общих характеристик, структур и загадок текстов сказок Оскара Уайльда. СПб: Изд-во БАН.

5. Уайльд О. (1990) Избранное / Пер. с англ. М.: Просвещение.

И.Ю.Мауткина

«РЫБАК И ЕГО ДУША» ОСКАРА УАЙЛЬДА. К ВОПРОСУ О ПОЭТИКЕ ЛИТЕРАТУРНОЙ СКАЗКИ

Гуманитарный институт НовГУ

Systematization of images is viewed in the present article. Special attention is paid to the originality of traditional and innovative element"s combination in O.Wilde"s tale “Fisherman and his Soul”.

Оскар Уайльд - автор двух сборников литературных сказок: «Счастливый Принц» (1888) и «Гранатовый домик» (1891). Не представляя основного направления в творчестве писателя, они служат важным материалом для понимания его философских, нравственных, эстетических идей. В них в значительной мере реализуются особенности стиля писателя, его художественный и творческий метод. Обращение О.Уайльда к сказочному жанру не случайно: литературная сказка позволяет писателю в аллегорической форме выразить свои взгляды, актуальные социальные проблемы, характерные приметы общества «конца века». В одном из писем он сам признавал, что сказки были для него «попыткой отразить современную жизнь в форме, далекой от реальности - разрешить современные проблемы идеальным и оригинальным способом» .

Литературная сказка как жанр значительно отличается от волшебной сказки, литературной преемницей которой она является. Она наследует большинство элементов волшебно-сказочной поэтики, но, бу-

дучи (в отличие от народной) авторским произведением, оставляет за собой право их интерпретации. Писатель может отступать от сказочного канона, употребляя традиционные фольклорные мотивы по своему усмотрению. Сказка наполняется реалистическими деталями, чертами психологического портрета , в ней появляются мотивированность событий и философско-этическое наполнение. Все эти трансформации «работают» на основную идею сказки и одновременно отражают личность писателя, его взгляды, убеждения и склонности.

Британская литературная сказка возникает в начале XIX в.; к середине столетия она представляет собой уже полноценный жанр с особой поэтикой и устойчивыми национальными чертами. Сказочные произведения различных писателей отражают основные литературные течения и наиболее значимые общественные события своего времени.

На начальных этапах своего формирования британская сказка испытывает влияние просвети-

тельских идей, романтической традиции, сентиментализма. Она демонстрирует жанровую вариативность. Мы видим анималистическую сказку и сказ-ку-нонсенс (к примеру, «Nonsensical Story of Giants and Fairies» Кэтрин Синклер). Середина века ознаменовалась появлением социально ориентированной литературной сказки. В основу конфликта этих произведений ложится явно обозначенные общественные противоречия; сказочный жанр становится средством выражения социального протеста, вызванного индустриальной революцией и угнетением низших слоев населения . Эту тему развивает Дж.Рескин в сказке «The King of the Golden River». Отдельную группу представляют сказки об английских тружениках - простых людях. Г ероями в них оказываются крестьяне, пастухи, рыбаки и т. д. Во время движения чартистов в сказку проникает тема народного защитника, посвятившего себя нелегкой борьбе за счастье народа. Такова «The Story of Mer-rymind» Фрэнсис Браунэ.

К выходу в свет сборников О.Уайльда британская литературная сказка уже прочно занимает свои позиции. Национальные черты проявляются в особенностях поэтики и композиции сказок, философско-этическое наполнение сказочных сюжетов отражает реалии британского общества XIX в.; сказка взаимодействует с основными литературными течениями того времени, производя своеобразный поли-жанровый сплав. У.Б.Далгат пишет, что «процесс взаимодействия между литературными и фольклорными жанрами тоже имеет свою специфику, развиваясь от более простой (моножанровой) зависимости к более сложной (полижанровому синтетизму)» .

Литературная сказка на островах тесно связана с народными поверьями; в традиционных сюжетах, фантастических персонажах слышны отголоски кельтской мифологии. В то же время сказка рисует картину современного мира. Соединение фантастики с реальностью - одна из основных отличительных особенностей литературной и, в частности, британской литературной сказки.

Обратимся теперь к сказкам О.Уайльда. В своем творчестве писатель, несомненно, опирается на предшествующую сказочную традицию, однако создает неповторимые в своей оригинальности литературные произведения. Уайльд интерпретирует, трансформирует фольклорные мотивы, вводит в них социальный контекст и наполняет свои сказки философским содержанием. Проследим трансформацию фольклорных мотивов в творчестве О.Уайльда на примере образа волшебного помощника в сказке «Рыбак и его Душа».

Это произведение входит во второй сборник сказок писателя «Гранатовый домик». Все тексты этого сборника отличают довольно сложная композиция и особая утонченность стиля. Лейтмотивом сквозь весь сборник проходит идея поклонения красоте в разных ее проявлениях. В рассматриваемой нами сказке повествуется о любви Рыбака к Деве Морской, ради которой он избавляется от своей души. Душа, попадая в злой, враждебный мир, морально разлагается и в итоге становится причиной разлуки и смерти Рыбака и его возлюбленной. Но в самый

момент смерти Рыбака восстанавливается его утраченная целостность - его сердце снова вмещает и любовь, и душу.

Сказка обладает непростой композицией: традиционный сказочный сюжет усложняется за счет вставных эпизодов, повествующих о странствиях Души. Соответственно усложняется и система персонажей сказки: в ней действуют как традиционно фольклорные персонажи, так и персонажи, не свойственные волшебной сказке. Наиболее нетрадиционным персонажем в сказке является Душа: персонифицированное абстрактное понятие наделяется человеческими чертами и действует как полноправный персонаж.

Вследствие разветвленной системы персонажей традиционные отношения между сказочными героями тоже оказываются смещенными. Если в первой части сказки главным героем является Рыбак, то во второй доминирующая роль отводится Душе. Рассмотрим систему персонажей этой сказки подробнее.

В произведении отсутствует «начальная ситуация» (В.Я.Пропп) - мы не знаем, где и как появился на свет герой, кто его родители и т. д. Отсутствует фольклорный мотив «чудесного рождения» и связанные с ним сказочные атрибуты. Автор сразу начинает с описания рода занятий главного героя. Однажды в сеть к нему попадает спящая Дева Морская. От прикосновения Рыбака она просыпается и просит отпустить ее. Герой соглашается, но с условием, что она будет являться по первому его зову и петь свои песни, чтобы завлечь рыбу в сети Рыбака. Этот эпизод очень близок волшебно-сказочному мотиву приобретения «волшебного помощника» . А сам образ существа с телом женщины и хвостом вместо ног является наследием кельтской мифологии: в британской сказочной традиции довольно распространен сюжет о пойманной русалке, которая за свою свободу выполняет желания героя или приносит ему сокровища со дна моря. Так, в шотландской сказке «Джон Рид и русалка» герой подкарауливает русалку и добивается исполнения трех своих желаний. В народном представлении русалки, как и другие природные духи, могли быть враждебны человеку, и путникам следовало избегать их зова, особенно проходя ночью у водоемов, пользующихся дурной славой. Сходные представления встречаются и у других народов - ср. греческий миф о сиренах.

Однако образ Девы Морской во многом отличается от традиционной русалки. Уайльд вносит в повествование черты, не свойственные народной сказке. «Ее волосы были подобны влажному золотому руну, и каждый отдельный волос был как тонкая нить из золота, опущенная в хрустальный кубок. Ее белое тело было как из слоновой кости, а хвост жемчужно-серебряный. Жемчужно-серебряный был ее хвост, и зеленые водоросли обвивали его. Уши ее были похожи на раковины, а губы - на морские кораллы» . Подобное описание невозможно в волшебной сказке с ее типологизацией героев.

Очарованный пением русалки, Рыбак просит ее стать его женой. Таким образом, Дева Морская из разряда «помощников» (по классификации В.Я.Проппа)

переходит в круг действий «царевны». Этому персонажу свойственна функция загадывания трудных задач. Дева Морская ставит Рыбаку условие - избавиться от своей души, тогда она сможет полюбить его.

Здесь Уайльд вносит в сказку реалистический элемент. Для волшебной сказки характерно отсутствие мотивировок; сказочное действие развивается по своим законам, не требующим дополнительного объяснения. Условие, поставленное Рыбаку Девой Морской, строго детерминировано различной природой этих двух персонажей. Ведь Русалки и прочие существа нечеловеческой природы лишены души, она для них инородна и может даже послужить причиной их гибели. Поэтому так важно, чтобы у Рыбака не было души.

Дальше сюжет разворачивается, как в традиционной волшебной сказке: герой отправляется на поиски средства, которое поможет избавиться от души. Он последовательно обращается к Священнику, купцам и Ведьме. Мотив утроения характерен для фольклора, причем положительный результат достигается только благодаря третьей попытке, а первые две оказываются неудачными. У Священника и купцов Рыбак получает отказ, и лишь Ведьма соглашается помочь ему. Однако Ведьма в свою очередь ставит герою условие: он должен протанцевать с ней на шабаше. В данном случае условие ведьмы совпадает по форме с трудной задачей, однако не является ею по существу. Мы видим трансформированный вариант приобретения «волшебного помощника», где герой получает помощь по договору, а не в качестве благодарности за оказанную услугу.

Образ Ведьмы тоже не вполне соответствует образу «волшебного помощника». Во-первых, она сама хочет стать женой Рыбака, заменив Деву Морскую. Она пытается завлечь Рыбака в свой мир, обратить его в услужение Дьяволу, которому служит сама. Ее попытки не увенчаются успехом: Рыбак любит только Деву Морскую, а при виде Дьявола непроизвольно осеняет себя крестным знамением, отчего нечистая сила исчезает. Здесь проявляются несвойственные фольклорной сказке религиозные мотивы. В эпизоде с Ведьмой общефольклорный мотив утроения заменяется пятикратным повтором, идущим от кельтской традиции. Ведьма спрашивает Рыбака пять раз, чего он хочет и зачем пришел к ней.

Ведьма долго не соглашается помочь Рыбаку, а согласившись, не спешит выполнить его просьбу. Рыбаку приходится силой удержать Ведьму и заставить ее выполнить свою часть договора. Сказочный «волшебный помощник» приходит на помощь по первому зову и выполняет все нужные действия сам, иногда даже не дожидаясь прямой просьбы. Важно также отметить, что в волшебных сказках «помощник» всегда добр, он действует только на пользу героя. В сказке О.Уайльда Ведьма помогает Рыбаку осуществить действие, значение которого он не может осознать и которое впоследствии станет причиной его падения и гибели. Мы видим парадоксальное пересоздание волшебно-сказочного образа «помощника»: он контаминирует с образом Ведьмы.

Так или иначе, но Ведьма дает Рыбаку ножик, с помощью которого он должен отделить от себя

свою душу. Функция колдуньи в этом случае полностью соответствует древним представлениям. Во всех древних религиях есть эпизоды отделения души от тела, причем если это происходит принудительно, этому всегда способствуют демоны или колдуны. Человек, лишенный души, заболевает или умирает, поскольку душа мыслится как жизненное начало . Телом души в сказке названа тень человека; Рыбак отделяет душу, отрезав свою тень вокруг ног ножом, данным Ведьмой. Чудесный предмет выполняет свое назначение: Рыбак избавляется от души, и ничто не мешает ему соединиться со своей возлюбленной. На этом заканчивается собственно сказочный сюжет. «Свадьба» в сказке «является знаком того, что герой осуществил свое жизненное предназначение, и в этом - его судьба и в этом - его счастье. Счастье в волшебной сказке - максимально полная реализация всех возможностей человека» . Однако повествование у Уайльда на этом не завершается.

Следующая часть сказки является чисто литературной и посвящена странствиям Души. Они открывают новый сказочный ход : герой и Душа являются одним целым, на время разъединенным с помощью колдовства. Во время и после своих странствий Душа пытается вернуть утраченную целостность с Рыбаком; этому подчинены все ее поступки. В этой части повествования Рыбак отходит на второй план, главное действующее лицо здесь Душа, а Рыбак становится для нее предметом устремлений.

Странствуя по миру, Душа приобретает волшебные предметы - зеркало мудрости и перстень богатства. Поиск этих предметов совпадает по форме с разрешением трудных задач, но в данном случае Душа всего добивается сама. При этом она проявляет некоторые черты «волшебного помощника». Например, она демонстрирует всеведение: ее проницательность позволяет ей отличить ложные сокровища от истинных и завладеть предметами, наделенными волшебными свойствами. Душа совершает невероятные поступки - ослепляет жреца, а затем возвращает ему зрение, является неуязвимой для оружия и т.д. В этом проявляется ее природа: отделившись от человека, Душа сохраняет свою принадлежность к нематериальному миру.

Вернувшись на берег моря, Душа искушает Рыбака добытыми сокровищами и самими рассказами о своих странствиях. Дважды она приходит на берег и искушает Рыбака, но он остается верен своей любви, считая ее выше мудрости и дороже богатства. Только на третий раз он соглашается следовать за Душой. Эта часть повествования пронизана фольклорным мотивом троичности: три раза Душа пытается прельстить Рыбака сокровищами, три города они посещают вместе, три года она искушает героя: первый год - грехом, второй - добром, а на третий год она просит Рыбака впустить ее в сердце и дать очиститься. Как и в фольклорных произведениях, мотив утроения здесь несколько замедляет действие, положительный результат достигается только с третьей попытки. Однако автор вносит в этот фольклорный мотив морально-этический контекст: отказываясь или соглашаясь, герой всегда делает определенный нравственный выбор.

Согласившись впустить в себя Душу, Рыбак обнаруживает, что она совершенно изменилась. Причина этому - отсутствие сердца. Изгоняя Душу, Рыбак не наделяет ее сердцем - иначе ему нечем будет любить Деву Морскую. Оказавшись без сердца в мире зла и несправедливости, Душа сама становится злой. Подчиняясь Душе, Рыбак совершает ряд злых деяний: он ударяет ребенка по лицу, крадет деньги и убивает купца, приютившего его на ночь. Происходит его падение. Д.Ериксен считает, что основная идея сказки выражается в падении Рыбака с последующим очищением и приобретением более высокой степени нравственной чистоты .

Характерно, что Уайльд меняет полярность обозначенных в сказке миров. В волшебно-сказочном хронотопе мир людей представлен как «свой», «добрый», а мир фантастических существ - «чужой», «враждебный». В «Рыбаке и его Душе» подводный мир воспринимается как царство вечной любви, мира, добродетели, а мир людей оказывается полным греха и страдания.

Пройдя путь страданий (разлука с Девой Морской, сосуществование с утратившей нравственность Душой), Рыбак очищается. Вместо прежнего нетерпимого отношения к Душе он проявляет смирение, пытается помочь ей полностью соединиться с ним, войти в его сердце. Это невозможно, поскольку оно занято любовью. В тот момент, когда сердце Рыбака открывается для Души, умирает Дева Морская: соприкосновение с человеческой душой смертельно для жителей подводного мира. Но именно ее смерть позволяет Рыбаку обрести прежнюю целостность своей сущности: Рыбак умирает от разрыва сердца, и в этот

миг Душа наконец-то проникает в его сердце. Теперь оно вмещает и любовь, и душу.

Финал сказки аллюзивен: на могиле Рыбака и Девы Морской вырастают цветы необыкновенной красоты . Очарованный их видом и ароматом, Священник проповедует любовь и благословляет всех тварей морских. Здесь мы видим еще одно подтверждение непреодолимой силы любви: она не только заставляет цвести бесплодную почву, но и снимает противоречия между враждующими персонажами.

Таким образом, Уайльд творчески пересоздает фольклорные мотивы и образы, наполняет сказку нравственно-философским содержанием. Синтез традиционных и новаторских, авторских элементов и составляет неповторимый стиль уайльдовских сказок, их взаимодействие способствует выражению основной идеи сказки и реализует авторский замысел.

1. Цит. по: Eriksen Donald H. O.Wilde. Boston, 1977. Р.59-60.

2. См.: Брауде Л.Ю. Скандинавская литературная сказка. М.: Наука, 1979. С.77.

3. Zipes J. When dreams came true. N.Y.; L.: Routledge, 1999. Р.118.

4. Далгат У.Б. Литература и фольклор. Теоретические аспекты. М.: Наука, 1981. С.22.

5. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 1998. С.70.

6. Уайльд О. Избранное. М.: Худ. лит., 1986. С.392.

7. Фрэзер Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М.: АСТ, 1998. 784 с.

8. Неелов Е.М. Волшебно-сказочные корни научной фантастики. Л.: ЛГУ, 1986. С.105.

9. Пропп В.Я. Указ. соч. С.70.

10. Eriksen Donald H. Op. cit. Р. 12.